Наталья Литвинова - Поле вероятности

Но Аристокл его совершенно не слушал, он машинально выключал какие-то приборы и рассовывал по местам различные вещи.

— Нечего тут спорить, я еду! — заключил он и отключил ви-фон.

— Аристокл, ты забываешь, ты ещё и Архиват.

— Об этом помню всегда и надеюсь на наш парламент.

— Да, но некоторые дела требуют твоего личного вмешательства, а их накопилось слишком много.

— Не забывай, ты тоже Виндеконд.

Аристокл ткнул пальцем в грудь Игула и поспешно удалился, оставив брата с раскрытым ртом.

— Я!? — единственное, что он смог выговорить.

Аристокл летел в Эймос и, как обычно торопил время. Мысли и думы больно сжимали его сердце. Клейто — его любимая Землянка! Выживет ли она? Неужели Господь Бог задался целью наказать его, тем самым, лишая его этих драгоценных чувств, которые с таким трудом ему достаются? Мысленно, он провёл аналогию между Итеей, которую всё ещё помнил и Клейто, так странно запавшей в его душу. Он не может точно сказать, кто теперь ему дороже, и всё же, Клейто стала частью его жизни. Об этом говорила та боль, без которой он не мог думать о ней сейчас.

Вся надежда возлагается на адаптер, наспех сконструированный профессором Мысскиным, им и Игулом. Айна что-то вспоминает, значит, он подействует и на Клейто, нужно только дождаться её возвращения из комы. А ещё Аристокл надеялся на слабость адской машины, о существовании которой он знал точно. Перед тем, как потерять сознание, Айна всё же успела передать Аристоклу её параметры и некоторые сведения из его секретной папки.

Аристокл и раньше много думал о Марке, анализировал его слова и действия. Что-то притягивало его к нему, может быть неуловимая общность интересов или обыкновенное любопытство? Вот и сейчас, по привычке он пытался примерить его действия на себя.

Нога Марка ещё не ступила на поверхность Марса, а Аристокл уже знал почти всё о его прошлом. На данный момент было известно, что тайным агентом военного ведомства Земли он не являлся. Тем более что сами военные были бы не прочь с ним познакомиться. Именно для этого они предложили свои услуги для его поисков. Но Марк, будто и впрямь, словно растворился в воздухе.

Так, что же такое сотворил Марк Соло? За эту неделю, Аристокл немного покопался в его работах. Благо, что Марк, всё это так и оставил без кодировки, что тоже являлось странным и наводило на мысль на то, что он не собирался покидать этот мир в одночасье, а значит, мы имеем дело именно со случаем. Вообще-то данную машину Марк не стал программировать на сортировку одинов, принцип которой он уже давно разработал. Аристокл просто понял, что не это было его целью. Итак, в проекте Аристокл нашёл адскую машину, то есть простейший гигантский накопитель одинов с их увеличенной скоростью движения. Это был усилитель всего хаоса одинов — психологическое оружие, производящее невероятный эффект безумия.

В глубине души, Аристокл начал понимать ход мыслей Марка. Когда-то и он сам прошёл через эти помыслы, но что-то ему помешало. Скорее всего, на него повлияла Итея. Только она могла воздействовать на Аристокла почти магически, а ради неё он был готов на всё. Марк попросту заболел, приняв дозу "одино-радиации". Ведь не зря Земляне поставили исследование одиночастиц под строгий, государственный контроль. Но, похоже, Марку законы были не писаны. Он проник в такие глубины одинов, что Аристоклу и не снилось. Естественно, работая в таких условиях, отдалённых от нормальных мыслей, в понятиях, граничащих с полным отходом от реально воспринимаемого нами мира, вполне можно свихнуться. Что и произошло с Марком, который словно ребёнок, не отдавал отчёт своим действиям.

В других условиях, Аристокл мог бы просто пожурить Марка, за содеянное, но сейчас, когда пострадали люди, когда в поток одиночастиц попала Клейто? Если бы только Марк нашёлся. Впрочем, в способах наказаний, Аристокл был искушён чрезмерно. Он не знал, что бы он с ним сделал. Но достаточно вспомнить, как расплатилась за смерть Итеи — призрака Клейто.

Клейто. Он тяжело вздохнул, увидев вдали купол вечернего Эймоса. Да. Он должен быть там, а как же? А вдруг она очнётся, а его рядом нет. Она должна его вспомнить. Её память будет немного потеряна, но может она вспомнит о том, как относилась к нему раньше, хотя…

В белоснежной, сверкающей палате, Клейто находилась под прозрачным реанимационным колпаком. На её мертвенно бледном лице ярко выделялась сеточка кровеносных сосудов, которую Аристокл раньше не замечал. Землистый цвет осунувшегося лица вызывал вполне определённые ассоциации. Белокурые волосы разделены на пряди, между которыми были пристроены датчики адаптера. Над её изголовьем нависал, следящий за её состоянием голограммный шар — наблюдатель, высвечивая все данные, на которые Аристокл изредка бросал свой взгляд.

— Аристокл.

Тихий, слабый голос заставил его вздрогнуть и оглянуться.

— Айна?! Ты узнала меня?

Её кровать стояла напротив. Он был так удивлён и обрадован, что тут же подошёл к ней.

— Да.

Реанимационный купол, покрывающий её ранее, был уже убран, поэтому она могла свободно говорить с ним. Лишь наблюдательный шар — медиком неизменно болтался в воздухе над её телом. На лице Айны уже проступил лёгкий румянец.

— Как ты?

— Нормально.

В её взгляде Аристокл уловил печаль и какую-то взрослую усталость. Вопросов к ней было много, но он не спешил с ними, боясь нарушить установившийся хрупкий порядок в её голове. Она хотела сказать ещё что-то, но он прикрыл её рот

— Пока ничего не говори. Потерпи, — сказал он тихо и, заботливо поправил одеяло, — Поговорим, когда встанешь на ноги.

— Нет.

Глаза Айны наполнились слезами.

— Тс, — прошептал он, подставив к губам палец, — Всё будет хорошо. Ты обязательно поправишься.

— Нет, — опять прошептала она.

Аристокл поднял голову к шару — наблюдателю. Никаких сбоев, лишь лёгкое учащение пульса. В палату стремительно вошёл человек спортивного сложения с седеющими висками. Это и был профессор Мысский. Он напористо вытеснил Аристокла и наклонился над Айной.

— Ну, что ж, девушка, вы у нас молодцом, только не нужно волноваться, — добавил он, увидев её раскрасневшиеся глаза. Все разговоры завтра, а сегодня спать.

Айна ушла от взгляда доктора, наблюдая, как Аристокл теперь уже наклонился над постелью Клейто. Но Мысский был настойчив. Поймав её взгляд, он тупо проговорил:

— Спать.

Айна сдалась, медленно сомкнув усталые глаза.

— Профессор, можно я останусь здесь на ночь?

— Вам не имеет смысла находиться здесь. У нас есть сиделки.