Отмель - Илья Сергеевич Ермаков
Мама аккуратно встала, опираясь руками о заснеженную землю. Тяжесть в животе становилась мучительной. Она чувствовала, что роды… вот-вот начнутся. Со дня на день. Ждать осталось совсем недолго, а она не знает, как далеко им еще идти до поселения. Конца и края этого моря не было видно. Горизонт делил воду и небо. И только пляжный шлейф, ограниченный с черным лесом, тянулся бесконечно вдаль.
Мама поднялась на ноги, развернулась к огню и увидела…
Мальчик лежал на земле. Его тело извивалось. Девочка, вжимаясь в кресло, смотрела на нее и кричала.
Что-то кричала, но Мама не слышала.
Ей и не требовалось.
– О, нет…
Она сорвалась на бег. Хотя и бегом это было нельзя назвать. Скорая походка – единственно возможное быстрое перемещение, на которое она сейчас была способна.
«Приступ. Только не здесь. Не сейчас».
Чем ближе она приближалась к костру, тем лучше ей становилось слышно вопли Девочки:
– Мама! Мама! Ему плохо! Что с ним? Скорее! Мама!
Мама подоспела так быстро, как только могла. Девочка в ужасе смотрела на брата, содрогающегося на земле.
Его глаза смотрели в черное небо. Изо рта выбивалась слюна. Его губы шевелились – Мальчик кричал:
– Я вам не дамся! Вы не получите меня! Вы не получите ее! Убирайтесь! Я…не ваш! Не ваш! Уходите! Прочь! Оставьте нас! Не трогайте нас! Хватит! Перестаньте! Сгиньте! Твари! Сгиньте!
Из глаз хлынули слезы.
Мама бросилась к сыну, подняла его голову и прижала к себе. Она быстрыми движениями гладила затылок, приговаривая те самые привычные ей и ему слова, словно исцеляющую молитву:
– Милый. Я с тобой. Мама здесь. Я рядом. Они не тронут тебя. Обещаю. Тише-тише. Я с тобой, милый. С тобой.
Но в этот раз…
Все случилось иначе.
Мальчик резко дернулся, замахал руками и оттолкнул от себя Маму с дикими воплями:
– Не подходи!
Мама повалилась на спину на землю.
Мальчик вскочил на ноги. Его голова оказалась запрокинута назад. Глаза распахнуты. Изо рта стекала слизь.
Девочка закричала:
– Братик! Не надо! Не делай этого!
Мальчик схватился за уши.
Дыхание Мамы перехватило.
«Только не это!».
Она поспешила встать так быстро, как могла.
Но Мальчик…
Он не вытащил беруши из ушей. Вместо этого – он зажал уши руками еще сильнее.
– Не трогайте меня! Уходите! Хватит! Я не дамся вам! Хватит кричать! Замолчите! Заткнитесь!
Он прокричал последние слова так громко, что Мама услышала их слишком ясно даже с берушами в ушах.
– Сынок…
Она сделала шаг к нему.
А Мальчик сорвался на бег.
Он все еще зажимал уши руками, смотрел в небо и истошно кричал только одно:
– Заткнитесь! Заткнитесь! Заткнитесь!
Мальчик побежал прочь по пляжу, шатаясь из стороны в стороны. Траектория его движения напоминала зигзаг.
Мама бросила строгий взгляд на испуганную Девочку, провожающую взглядом брата. Это заставило ее посмотреть на мать.
Мама дала указание жестом:
– Оставайся здесь.
Та сглотнула и кивнула в ответ, снова переведя взгляд на убегающего Мальчика.
Мама направилась за сыном.
Он бежал довольно быстро. И Мама бы ни за что его не догнала, если бы Мальчик убегал прямо по отмели вдаль. Вместо этого он семенил на ограниченной территории. Он бегал по кругу, то в сторону моря, ступая в воду, то забегая в лес и выбегая из него. Мальчик пересекал весь пляж. Его движения хаотичны, бессмысленны и беспорядочны.
Он не отрывал распахнутых глаз от неба и не отнимал ладоней от ушей, продолжая кричать:
– Заткнитесь! Заткнитесь! Заткнитесь!
Мама боролась с болью в животе, с одышкой, со слезами. Сама с собой.
Она шла так быстро, как только ей это позволяло ее тело.
– Сынок… успокойся… прошу… что на тебя нашло…
Но Мальчик ее не слышал.
Он кружил на месте, и это позволило Маме остановить его панику.
Она схватила его, обняла, прижала к себе, и они оба упали. Мама прижимала Мальчика к себе так сильно, как только могла, не давая ему выбраться. Тот начал размахивать руками и ногами.
– Хватит! Хватит! Прекрати! Сынок! Успокойся! Прошу! Ты меня пугаешь! Что с тобой? Я же рядом! Я здесь! Сыночек!
Она начала целовать его.
Она целовала его в лоб, в щеки, в нос, в губы, в шею, в макушку, в виски.
И повторяла:
– Я с тобой, милый. Я с тобой. Прекрати. Пусть они уйдут. Прошу… пусть они уйдут навсегда. Не трогайте моего Мальчика! Оставьте его! Оставьте его, твари!
Стоило ей это прокричать, как тело Мальчика размякло у нее в объятиях. Тонус мышц исчез. Веки наконец заморгали.
Мальчик поник, улегся на землю и посмотрел Маме в глаза.
Его губы слабо произнесли:
– Спасибо.
– Их больше нет? – спросила Мама так громко, как ей позволял ее ослабший голос.
Мальчик покачал головой в ответ.
– Ох, слава богу! Иди ко мне! Как же ты меня напугал!
Мама прижала Мальчика к себе, продолжая гладить его по волосам и целовать в щеку и у лоб.
– Я так испугалась. Прошу. Пусть эти приступы прекратятся. Пусть это будет последний. Я так больше не выдержу.
Мама почувствовала, как Мальчик начинает засыпать в ее объятиях. Также случилось во время самого первого приступа. Мальчик быстро уснул.
Мама поняла, что им нужно быстро встать с холодной земли и вернуться к огню, в тепло. Им нужно успокоить Девочку, которая их ждет и волнуется за них.
– Идем, сынок. Надо вернуться.
Мальчик помог Маме подняться на ноги. Продолжая обниматься, они вернулись к костру.
Девочка, увидев брата, спросила жестом:
– Ты как?
Мальчик сделал ответный жест:
– Пора спать.
И рухнул на землю, погрузившись в сон.
Девочка с беспокойством обратила свой взор на Маму, и та ответила:
– Все закончилось. С ним все хорошо.
В ту ночь Девочка долго не могла уснуть. А Мама вообще не спала. Спал только Мальчик. И проснулся он на утро раньше всех, пребывая в хорошем расположении духа.
Он готов продолжать путь. В нем еще оставалось гораздо больше сил, чем в Маме и Девочке. Но без них с приступами ему не справиться. Становится только хуже, и он это понимал.
Девочка проснулась последней. Она не выспалась, но взяла себя в руки, чтобы не позволить себе уснуть во время пути.
На утро Мальчик тренировался правильно держать и целиться из ружья, чувствуя, что скоро ему этот навык пригодится.
Мама же всегда надеялась на обратное.
Интермедия
После выезда из города стало намного легче. Всем нам: мне, маме, детям. Дети быстро уснули.
