Роберт Силверберг - Что мы узнали из утренней газеты

Итак, сейчас ночь на вторник 30 ноября, и я у себя дома с "Пост" и приблизительными биржевыми ценами. К сожалению я не могу сравнить их с цифрами моего завтрашнего "Таймса", поскольку у меня больше нет этой газеты, полностью превратившейся в прах, как впрочем и у всех остальных, но у меня все же остались пометки, которые я сделал в первую ночь, планируя свои биржевые операции. И я рад сообщить, что несмотря на процессы энтропии, все вышло как надо. Сегодня, как и предсказывали мои записи, "ДОУ Индастриалз" достигла 831.34, а рядом, наперекор нюху моего брокера значилось:

Левитс Фурнитура 103 и 3/4

Бучер и Ломб 149

Натомак 57

Дисней 116 и 3/4

И. Г. и Г. 23 и 3/4

Так что, несмотря на все треволнения, эта неделя принесла мне немалый доход.

Завтра, наконец-то 1 декабря, и как приятно будет вновь увидеть эту газету. С заголовками о Никсоне, посетившем Китай, о зверски убитых в банке людях и финансовых торгах в Риме. Будто вновь встретишь старого друга.

14.

По-моему, все пошло в разнос. Утром перед завтраком я вышел, как обычно, за газетой и нашел ее, как водится, в почтовом ящике, но только это была вовсе не газета за среду 1 декабря, хотя сегодня было именно это число. Утром рассыльный вручил мне газету за понедельник 22 ноября, которую я так и не получил в тот злополучный день, когда произошла вся путаница.

Конечно, само по себе, это еще не так уж плохо. Другое дело, что в этой газете было полно всякой чуши, которую я упустил прошлым понедельником. Будто кто-то забрался в прошлую неделю и пустил все по кругу, нагородив кучу жуткой белиберды. Даже несмотря на то, что я так и не увидел "Таймс" в тот день, могу биться об заклад, что услышал бы об убийстве губернатора Миссури и землетрясении в Перу, унесшем десять тысяч жизней. И о майоре Линдсее, решившемся стать новым никсоновским госсекретарем. Эта газета могла быть только шуткой.

А чего мы добились за эту неделю? Как же быть с биржевыми ставками и спортивными результатами?

Отправившись в город тем утром, я первым делом решил навестить Нью-йоркскую публичную библиотеку и взять номер "Таймс" за 22 ноября. Я хотел убедиться, совпадает ли библиотечная копия с той, что была у меня.

Господи, какую газету я получу завтра?

15.

Вряд ли мне удастся вообще поработать сегодня. Отправившись после завтрака взять машину со стоянки, я вдруг обнаружил, что ее нет, машина исчезла, совершенно исчезла, оставив вместо себя только серость, абсолютную серость. Ни лужайки, ни кустов, ни деревьев, ни других домов, насколько хватало глаз, только плотный туман, окутавший все от земли до неба. Я остановился на верхней ступеньке, боясь шагнуть в эту серую мглу. Потом вернулся в дом, разбудил жену и рассказал ей обо всем.

- Что это значит, Билл? - спросила она. - Что все это значит? Почему все кругом так серо?

- Я не знаю, - ответил я. - Давай включим радио.

Но ни звука не донеслось из радио. Молчал телевизор, и даже телефонная сеть казалась абсолютно мертвой, и я не понимал, что случилось? где мы? - не понимал ничего, за исключением того, что произошло что-то ужасное, связанное с энтропией.

Время совершило какую-то безумную мертвую петлю, и я больше ничего не знал и не понимал.

Эдит, что ты с нами сделала?

Я не хочу больше так жить, я аннулирую свою подписку на газету, продам свой дом, уеду отсюда в нормальный мир. Но как это сделать? Я не знаю. Вокруг серость, серость, серость, сплошная серость без конца и без края.