Игорь Исаев - Суд — дело правое

— Слушай, а сейчас он, случаем, наши мысли не ловит? — от неожиданности этой неприятной мысли Кену испуганно вытаращил глаза.

— Нет, это исключено. Его способности к установлению телепатического канала не должны проникать через металлические экраны, тем более через, переборки корабля. Такими сверхъестественными способностями не обладает никакая особь любой цивилизации. Тем более эти способности нарушают соответствующее положение Межгалактического Конвента о правах личности на неприкосновенность личной жизни и их всегда должны специально регистрировать. А раз при погрузке нас об этом не предупредили — значит, наш боров это совершенно не может. Он умеет лишь только читать мысли при прямом контакте… Но и этого достаточно для того, чтобы мы начисто продулись в карты и дальше терпели его вонючее присутствие.

— Да, положеньице — хуже не придумаешь, — подытожил речь командира Кену, с треском затягиваясь сигаретой. — Слушай, а что если нам от него во время игры защититься каким-нибудь экраном?.. Ну, чем-то вроде шлема!

— Что, предлагаешь дальше играть в скафандрах? Так ведь пальцы перчаток в лучшем случае смогут удержать мелкую гайку, но никак не карты… Ты что, забыл, какие они неуклюжие?

— Нет, — рассеянно протянул Кену. Ему, видимо, пришлась по душе прежняя мысль, и он продолжал ее лихорадочно обдумывать. — А что если соорудить какой-то экран на голову из тонкой металлической сетки? Он по идее вполне сможет нас защитить.

— Можно, конечно, попробовать, — не совсем уверенным тоном поддержал капитан. Но другого выхода у них не было, и оставалось попробовать только это единственно возможное средство.

Учитывая крайнюю ограниченность во времени, в ход пошли все мало-мальски пригодные для этого предметы. В конце концов капитан Крон очень удачно напялил на голову корзину для бумаг из тонкой металлической сетки, а так как второй корзины на всем корабле не обнаружилось, Кену пришлось водрузить на череп большую алюминиевую кастрюлю с прорезанными для глаз и дыхания узкими щелями. Довольно оглчдев друг друга, приятели, то и дело придерживая свои невероятные головные уборы, отравились в командный отсек.

Пока, игроки вновь рассаживались за полированной поверхностью пульта, Крон несколько раз украдкой пытался определить реакцию Том-Тома на их появление в таком невероятном виде. Но ничего не смог увидеть и довольствовался тем”, что хотя бы не обнаружил померещившихся ранее дьявольских рож.

Приятели на паре первых раздач должны были определить, прекратилось ли управление игрой, и потом начинать Тонкое шулерство. Капитан быстро сдал карты и с замиранием сердца поднял свои. Там было даже две дамы. “Неужели начинает везти?” — промелькнуло у него в мыслях, и он с головой окунулся в игру.

Через три партии, когда две из них взял капитан Крон, а одну, но с мизерным финансовым выигрышем Том-Том, друзья поняли, что нашли верный способ избавиться от пагубного воздействия соперника. Правда, капитану Крону практически не было видно лица второго пилота и не всегда удавалось с первого раза разобрать, что дребезжащим эхом доносится из-под кастрюли, но зато совершенно исчезло и гнусное кваканье в мозгу от этого мерзкого борова. Теперь они играли практически молча, четко и сосредоточенно манипулируя то картами, то грудками монет выигрыша. Скоро незаметным движением капитан Крон достал из рукава комбинезона карту с многослойным изменяемым рисунком. Наступало время решительных действий…

Через пять выигранных партий подряд приятели отыграли прежние деньги и, сделав для успокоения соперника несколько мелких проигрышей, ринулись в безжалостное шулерство.

В общем, через полчаса отчаянного размахивания картами кредитная карточка бедного Том-Тома опустела больше чем наполовину. Время от времени он пытался что-то пояснить невнятными жестами своих щупалец землянам, но те только отмахивались от этих поползновений установить контакт и снова быстро брались за карты.

Но вот хрюндель всерьез заартачился я отказался брать сданные карты. “Ишь ты, почуял неладное — усмехнулся про себя капитан Крон. — Видать, придется узнать, чего он там хочет. И капитан корабля стащил с головы верную корзину для бумаг. Тут же в середине его мозга на три тысячи хрюкающих и чавкающих интонации разразился негодующий голос Том-Тома:

— Господин капитан! Я протестую! Вы допускаете нечестность в игре. Вы делаете какие-то приемы, подтасовывающие естественный ход игры. По теории математической вероятности у вас просто не может быть такого количества выигрышей!

“Ишь ты как заголосил, — удивился про себя капктан Крон, — мы, видите ли, нечестно играем! А когда сам считывал наши карты, это было честно? Нет уж, дружок, как ты к нам, так и мы к тебе!”

— Позвольте, господин хрюндель, а что говорит теория вероятности о тех пяти циклах, когда вы регулярно подряд брали по три партий? Там тоже было не слишком чисто. Хорошо, что нам помогли вот эти народные талисманы. — И капитан Крон с совершенно издевательским выражением на лице постучал костяшками пальцев по кастрюле на голове Кену: — И к тому же у вас нет никаких серьезных подтверждений в нечестности нашей игры. Так что не продолжить ли нам эту партию?

— В таком случае, если вы не признаете нечестности своих: действий и не снимете для дальнейшей игры этого железа, я отказываюсь продолжать партию и платить деньги. Кроме того, но прибытию в ближайший порт я подам на вас в суд за мошенничество. Вот так!

Поверхность тела Том-Тома приобрела какой-то невиданный раньше землистый оттенок, разукрашенный бурыми пятнами. Это, наверное, произошло от волнения.

— Подавайте куда хотите. Все равно у вас нет никаких доказательств. А все причитающиеся деньги уже давно переведены на надежный счет нашим компьютером. — И капитан Крон кивнул на так и оставшуюся торчать в компьютере после проверки на финансовую состоятельность кредитную карточку, — Кстати, в крайнем случае мы можем показать на суде видеозапись всей этой игры. Поверьте, она все это время велась в таком ракурсе, что никто не сможет найти криминала в наших действиях. Так что не советую угрожать нам, если хочешь долететь целым до порта назначения…

Капитан Крон сознавал, что говорит уже излишне жестка, но злость на, этот кусок студня, что еще совсем недавно так беспардонно влезал им обоим в мозги, уже давно превысила прежнюю невинную затею просто немного обыграть в карты дурно пахнущего пассажира, чтобы тот в дальнейшем не так мозолил лаза в отсеке управления. Вместо безобидного пассажира этот экземпляр оказался довольно наглым типом. А таких капитан не любил и старался побыстрее поставить на место.