Александр Карнишин - Деда Мороза не бывает

Седьмой класс — это они уже почти старшеклассники. Вот когда дети еще совсем малые, тогда их нужно водить и хороводить, как курица с цыплятами, как утка с утятами. Для того есть специально учительница начальных классов. А для средних классов есть свой учитель. Мало того, что он сам много всего знает, и помнит в лицо и по голосу каждого своего ученика, но в помощь ему есть сеть, где можно найти самую разнообразную информацию. Правда, Сашка заметила, что иногда он хитрит, и поручает ученикам, как будто себе в помощь, поиск такой информации, которую уже знает. Мол, сделайте доклад, девчата и ребята, кто возьмется? А то я не совсем в теме. А сам — очень даже в теме, хоть слушает всегда на полном серьезе и благодарит за помощь тоже серьезно.

Она отдышалась в прохладе большой комнаты, открыла свой настольный комм и нажала кнопку вызова.

— О! Саша! — обрадовался учитель на экране. — Как здорово, что ты сама позвонила! Я как раз думал сходить в сад, посмотреть, как ты там, не приболела ли?

Сашка вздохнула, но — время учебе.

— Нет, Максим Викторович, я здорова, спасибо. А что надо сделать?

А сделать надо было много. Она приняла файлы с заданиями, потом еще файлы с чужими рефератами. Все рефераты, как всегда, были без подписи. Надо было проверить и написать обстоятельную рецензию, указав на ошибки и на положительные моменты. И оценить информативность реферата. Сейчас кто-то принимал такие же файлы, где был Сашкин реферат по истории. Она написала про революцию последнюю. Только в виде такой повести фантастической, типа альтернативной истории. У них в группе все любили фантастику, и теперь Сашка ждала ожесточенного спора вокруг своего произведения.

Когда они сами проверяли работы, это была такая первичная проверка. А потом уже учитель сам устраивал вроде ни с того ни с сего публичную порку записному отличнику или вдруг восторгался тонким смыслом в реферате заядлого прогульщика и двоечника. Хотя, таких, очень уж заядлых, не было. Как-то так получалось, что даже братья Пашка и Петька, известные хулиганы, учились очень хорошо, и говорили все, что им прямая дорога в институт, на биологов или химиков. Конечно, химики они были известные. Фейерверки по праздникам рассыпали над селом цветные букеты, огненные колеса и разлетающиеся во все стороны звезды.

Сашка любила учиться. Только она любила больше, когда учитель собирал их для какого-то общего дела, и там можно было развернуться вовсю, показать себя во всей красе. А так, по комму… Это тоже интересно, конечно, но даже язык никому не покажешь. Разве только учителю. А вот интересно, что будет, если показать язык учителю?

Иногда она действовала быстрее, чем думала.

— Ну, что же, — сказал вдруг учитель. — Язык розовый, здоровый. В смысле, не только здоровый, что без болезней, но и здоровый, то есть большой. Длинный такой. Наверное, при известном напряжении, сможет даже до кончика носа достать?

Сашка глотнула, покраснела, и смогла только выдавить:

— Это я не вам, извините, не подумайте только…

— А я и не думаю. Разве ты могла мне язык показать? Небось, зеркалу? Сама себе? — хитро улыбался учитель.

Точно, зеркалу! Старинному простому зеркалу, чуть в наклон висящему над столом. Сашка подняла голову и увидела себя, сидящую за коммом, свои красные уши, просто пылающие уши, сверкающие сквозь добела выгоревшие волосы, и покраснела еще больше. То она была розовая сквозь загар, а теперь просто красная, как после бани. Но учитель уже отключился, и на экране теперь крутилась заставка глобального поиска в сети. Вот заставке Сашка и показала еще раз язык.

А потом побежала в сад, рассчитав, что времени после захода солнца и до сна ей вполне хватит на полученное задание. А не хватит, подумала она, уже хлопая калиткой, так утром можно до света встать, как сегодня.

Вприпрыжку добежать до сада, крикнуть громко "здрасьте!", обежать по кругу, сорвать горсть вишни, посмотреть, как пилят сучья, проверить заросли орешника и малины, что встали вокруг сада настоящей стеной, скатиться вниз, в балку, к ручью, пробежать по нему, гоняя мальков, сверкающих на солнце серебристыми спинами, взбежать вверх по крутому склону, отдышаться, смотря на переваливающийся по полю трактор, добежать до моста, крикнуть "привет!" пацанам с удочками, посмотреть тритонов, сорвать большую камышину и стукнуть ею по голове Петьку, сорваться и с визгом мчаться от близнецов, устроивших на нее охоту…

В сумерках она вернулась к дому, встреченная привычным ворчанием бабушки, что девочки должны вести себя не так, что опять вся потная, что быстрее в душ, что вода просто горячая. Летний душ был сделан из будочки и большого бака наверху. Когда вода в нем заканчивалась, Сашка таскала воду ведром. Можно было и шлангом налить, но это было бы не спортивно. А физическая нагрузка в ее возрасте была необходима. Это она точно знала. Это учитель говорил.

Ну, значит, учиться — с утра, решила она, с наслаждением падая в прохладные простыни в тишине старого дома.

В пятницу вечером, как раз вчера, Женька убирался в своей комнате.

По субботам они с отцом убирались во всей квартире. С самого утра, как вставали. В выходные дни все вставали в восемь, на час позже, чем в обычное время.

Завтракали вместе, прослушивая и просматривая новости, а потом убирались.

В пятницу он сам разбирал свои книжки и одежду, а в субботу они с отцом вместе протирали пыль по всей квартире, пылесосили, чистили ванную, поливали унитаз голубой пузырящейся жидкостью с едко-апельсиновым почему-то запахом, и обмывали все из душа — душ был и в туалете и в ванной. Это только так кажется, что в "двушке" убираться быстро и легко. На самом деле, так, бывает, упашешься, что сразу купаться, как после физкультуры.

Конечно, можно было убираться и после обеда — в графике на выходные только отмечались основные мероприятия, например та же уборка или совместное приготовление обеда, или семейный ужин, но не указано было точное время. Но сегодня после обеда они встречали мать и сестру.

Марк тщательно вытер руки и отошел от раковины, уступая место сыну.

— Хорошо потрудились, Жень!

— Ага, чисто всё сделали.

— Скоро мама приедет…

— С Викой, — понятливо кивнул головой Женька.

Вика была старшей сестрой. В этом году ей исполнилось четырнадцать, и она должна была заканчивать девятый класс, чем очень сильно задавалась.

По традиции после девятого класса начиналось первичное распределение трудовых ресурсов. Вика в детстве хотела быть парикмахером, причесывала и стригла всех своих кукол, потом — косметологом, потом даже визажистом каким-то, но по результатам года, скорее всего, получит рекомендацию в старшие классы и дальше в институт. Можно было, конечно, исполнить мечту детства, но кто же сам отказывается от высшего образования? Парикмахер, конечно, тоже мог закончить ВУЗ, но уже заочно, в свое личное время, не затрагивающее его график.