Алексей Ефимов - На землях рассвета

Конечно, Усть-Манне был очень тихим городом — здесь убивали не чаще двух раз в неделю. Но эта тишина была обманчивой. Здесь процветало самое настоящее рабство, — конечно же, скрытое. Начиналось все с безобидного предложения знакомого или сослуживца взять в долг крупную сумму денег. Потом, когда они все уже были потрачены, их требовали вернуть — конечно, в связи с чрезвычайными семейными обстоятельствами. Сделать это жертва, естественно, не могла и ей приходилось выплачивать долг по частям — вместе с быстро набегающими процентами, отдавая в несколько раз больше неосмотрительно взятой суммы. Гораздо чаще, впрочем, долг «прощали» — в обмен на всякие мелкие, но утомительные услуги, вроде ходьбы по магазинам и конторам с различными поручениями. Если прозревший раб начинал возмущаться — всегда находилась пара хмырей, готовых прижать его в темном подъезде с обещаниями «устроить инвалидность».

Самое смешное было в том, что от тех, кто возмущался всерьез, отставали: шум рабовладельцам был не нужен. Но для человека слабовольного это был конец: обремененный непосильным долгом, он до конца дней жил не своими заботами.

Найко понял, что заснуть ему уже не удастся. Подтянув пятки к животу, он одним рывком вскочил на ноги и вытащил из-за шкафа одну из самых больших своих драгоценностей — огромную карту мира. Он любил часами просиживать над ней, стараясь представить места, в которых мог бы побывать. Пока же он наслаждался тем, что, подобно Господу Богу, рассматривал сразу всю свою Ойкумену.

Самый большой материк Джангра, Арк, занимала, естественно, Империя Джангра, созданная Ультра, то есть Ультралевым Монархическим Движением. Все знали, чье это было движение: народа ойрат, населявшего две восточных трети Арка, отделенных Становыми Горами — страну бесконечных болот, поросших тайгой сопок, тундры и великих рек. Там же находились, правда, величайшие в мире запасы угля, нефти и других, весьма полезных ископаемых. Именно они позволили диким когда-то ойрат обрести могущество. Теперь это была страна гигантских электростанций, заводов и новых городов. Ойрат были полны решимости сделать свою страну самой могучей в мире и уже сильно продвинулись по этому пути: очень многие молодые люди Империи уезжали на их родину, привлеченные как деньгами, так и возможностью стать чем-то большим, чем у себя дома.

К западу от Становых гор лежали страны более старые и давно обжитые. Ойрат покорили и объединили их в ходе целого ряда различных по силе и жестокости войн. Гитоград, куда Найко сейчас собирался, был одним из последних их приобретений. Джангр занял его сто сорок лет назад, в ходе Второй Континентальной Войны, — последней войны со Священной Империей гитов. В начале ее гиты дошли почти до Становых Гор, потом ойрат разбили и подчинили их, дойдя «до последнего моря» и исполнив, наконец, наказ своих предков. Найко подозревал, впрочем, что причиной этого была не военная доблесть ойрат, народа жизнелюбивого и вовсе не склонного к фанатизму, а тогдашний режим гитов, при котором сомнительные опыты на людях и решение национальных проблем при помощи цианина вовсе не считались чем-то особенным.

Целый ряд захваченных гитами стран встретил Ультра как освободителей, забыв и о средневековых набегах диких орд ойрат, и о том, что сами ойрат были когда-то покорены манне и приведены к цивилизации — весьма опрометчивый шаг. Когда Народная Революция (тоже результат бесконечной и кровавой войны с гитами — Первой Континентальной) лишила манне сил, ойрат живо восприняли новую идеологию — как восприняли и многое другое — и извлекли из нее все возможные выгоды.

Полуфеодальный режим Империи поразительным образом уживался с идеями всеобщего равенства. При том, он оказался очень и очень устойчивым — может быть, благодаря одной из самых эффективных из известных в истории систем правления, а именно, просвещенному абсолютизму. Именно императорский дом Хилайа возглавил Народную Революцию — как единственное спасение от революции буржуазной. Ультра всерьез уверяли, что нынешнее поколение граждан Империи будет жить при коммунизме; при том то, что во главе их государства стояла Ее Императорское Величество, вдовствующая императрица Иннира XI, никого не удивлял. Мало кто сомневался, что правление сей монументальной дамы было благословением Божиим для всех народов Империи. Даже те, кто выступал за более демократический строй, сразу же оговаривались, что не имеют ничего против сей августейшей особы — за оскорбление величества в Империи, по старой традиции, секли розгами.

Впрочем, у Ультра хватало других, куда более серьезных врагов. К северо-западу от Арка лежала гористая и холодная Джана — сразу и материк и держава, не столь большая и густонаселенная, зато гораздо лучше развитая технически. Между ее жителями, джан, и ойрат уже много лет шло соревнование, чей социализм круче. По мнению Найко, это не предвещало ничего хорошего. Джан слыли народом достаточно суровым и не склонным бросать слова попусту, — в любом выпуске новостей Найко мог лицезреть треугольные орбитальные крейсеры, огромные орудия морских платформ, громадные, как городской квартал, парящие крепости, боевые шагатели и прочие достижения джанской мысли. По сравнению с ними даже целые стада излюбленных Ультра танков смотрелись, почему-то, весьма бледно. Именно джан придумали Народную Революцию и не уставали обвинять Ультра в краже и извращении своих любимых идей. Те же, в свою очередь, уличали джан в сохранении «буржуазных пережитков» в экономике — но именно благодаря им напористые и предприимчивые джан пользовались такой популярностью в мире. Во всяком случае, в производстве всякой завлекательной дребедени — от фильмов до конфет — равных им не было.

Также к западу, только южнее и уже вблизи берегов Арка лежал небольшой, но весьма благополучный континент Левант, где сохранились прежние, буржуазные порядки. В военном или экономическом отношении он не мог конкурировать с двумя гигантами, но, будучи формально нейтральным, извлекал все возможные выгоды из торговли и с теми, и с другими, так что жизнь там выглядела весьма привлекательно. Найко, правда, не мог понять, чем же она отличается от того самого «развитого социализма», скорое наступление которого здесь так давно обещали.

А на юге, далеко за экватором, лежала Ламайа — жаркая, перенаселенная арена вечной борьбы трех северных континентов и основной источник их головной боли. Большую ее часть сейчас контролировала Империя, но это было не то приобретение, которым стоит гордиться. Официально, конечно, ничего не сообщалось, но многие работали там и по просторам великой страны ползли слухи.