Евгений Гаркушев - Жизнелюбы

— Рефандеры хорошо обучаются, — констатировал Координатор.

Трос между Марсом и Луной натянулся, спружинил. Компенсаторы погасили колебания, распределили силу тяги с помощью сотен подвижных блоков. Луна качнулась и поползла прочь от Земли. Планета вздрогнула. Слишком велики были задействованные энергии, чтобы не заметить движения.

Светлов стоял за пультом вместе с Координатором, лично управляющим процессом, десятком других рефандеров, несколькими дендроидами и людьми. Пусть это всего лишь испытание — чувствовалось величие момента. Четыре года, и Земля лишится спутника. Изменится траектория планеты, навсегда уйдут в прошлое приливы и отливы.

— Тридцать секунд до рассоединения троса, — сообщил Координатор. — Соединение устойчиво, тяга максимальна. Система работает.

Защелкали, одобряя искусство Координатора, рефандеры. Зааплодировали люди. Зашелестели псевдоконечностями дендроиды. Только Светлов, казалось, остался равнодушным. Он сделал шаг к Координатору. Еще один. И бросился на него.

Повалились под ударом нейрохлыста, включенного на полную мощность, люди. Медленно, очень медленно начали разворачиваться в сторону несущегося к Координатору человека рефандеры-охранники.

— Это нерационально! — прощелкал главный рефандер. — Нападение на меня противоречит делу жизни! Опомнись!

Светлову некогда было отвлекаться. Он оказался рядом с Координатором, одним движением руки порвал артерии под жвалами, чудовищным усилием скрутил голову рефандера. Ударом тренированного кулака Даниил пробил панцирь Координатора и вырвал его сердце. Потом сорвал с головы управляющий космической операцией шлем и надел его на себя.

— Принимаю командование операцией как помощник погибшего Координатора! Приказываю отключить компенсаторы! — До рассоединения троса оставалось двадцать три секунды, нужно было спешить. — Команда безусловна!

Системы блоков, регулирующие тягу, перестали замедлять движение троса. Несущийся с чудовищной относительно Земли скоростью Марс рванул Луну на себя. Гравитационный толчок был такой силы, что всех находящихся за пультом управления швырнуло на пол. По всей Земле рушились здания, падали люди, сходили с рельсов поезда… Землетрясения, поднимающие цунами, начнутся несколько позже — когда бушующая лава устремится в образовавшиеся в земной коре разломы.

Луна раскололась сразу на несколько частей.

— Случайная работа компенсаторов! — скомандовал Даниил, поднимаясь и удерживая равновесие на шатающемся полу. — Команда безусловна!

Уцелевшие компенсационные блоки на тросах вновь стали активны. Только ускорение каждого сегмента троса было различным. Луну, пронизанную мономолекулярными тросами, разрывало на куски, растаскивало в разные стороны.

Спустя пять секунд Даниил приказал:

— Отсоединение основного троса!

Марс, сорвавшись с поводка, понесся по слегка измененной орбите. Огромные куски Луны сталкивались, крошились, летели во все стороны — заволакивая пространство вокруг Земли плотным кольцом орбитального каменного мусора.

— Что ты наделал? — прошелестел один из дендроидов, устоявших на «ногах» — трех утолщениях снизу туловища. — Через двадцать три минуты огромные глыбы начнут рушиться на Землю… Погибнут миллионы людей! Будут замусорены все возможные орбиты! Ни один корабль не сможет пробиться сюда. Нам конец! Мы отрезаны от всех планет Галактики!

Даниил сорвал с головы шлем, с помощью которого отдавал команды, отшвырнул его в сторону и прошептал:

— Жизнь священна. Мы даже не тронем мерзких термитов и их прихвостней, хотя вы пытались поработить нашу планету. Но это в прошлом. Теперь мы будем жить так, как считаем нужным.

Рефандер-охранник пришел в себя, активировал вмонтированный в конечность излучатель и направил его на Даниила. Как ни быстро двигался ученик тибетских монахов, уйти от импульса он не успел. Тонкое багровое лезвие лазерного пучка вспороло плечо, задело шею. Правую руку человека отрезало. Светлов скрипнул зубами, попытался улыбнуться — но потерял сознание и свалился под ноги своих врагов.

Издали доносился грохот мощных ударов — силы повстанцев выбивали ворота цитадели рефандеров кумулятивными гранатами.

Небо, все в пляшущих звездах, было совсем близко. То и дело лес освещал яркий сполох от полета метеорита.

— Папа, но почему ты был уверен, что землю не испепелят с орбиты? Не скинут нам на головы крупные куски Луны? — спросил Никита Светлов, разглядывая с высокого валуна, упавшего с неба, перестроенную и приспособленную для нужд людей крепость рефандеров.

Даниил обнял сына здоровой левой рукой, пошевелил пальцами правой. Нет, рука все еще слушается плохо. Клонированная конечность не заменит настоящую…

— Хотя рефандеры бесцеремонно использовали людей, навязывали им свою волю и свои законы, жизнь для них священна. После катастрофы они должны были оставить нас в покое. Так и произошло.

— Но разве они не понимают, что мы воспользуемся передышкой с толком, попытаемся обогнать их?

— Может быть, это не имеет для них значения. Они способствуют развитию жизни, а не ее уничтожению. Прежде они хотели приручить нас, использовать так, как люди в древности использовали лошадей и собак — для охоты, перевозки тяжестей, охраны. Теперь мы многого добились и будем говорить с чужаками на равных. Пойдем своим путем. Никто не запретит нам помнить прошлое, чтить своих героев, сочинять стихи или слушать музыку — независимо от того, рационально это или нет. Потому что нам нравится так поступать. Мы будем свободны. Ведь для человека издавна высшей ценностью была не жизнь, а свобода!

Никита вгляделся в профиль отца, который гораздо чаще видел на монетах, чем в реальной жизни. Слишком много дел было у Координатора после полной изоляции Земли.

— Скажи, как тебе удалось обмануть детектор лжи? Ты ведь был готов на все, чтобы покончить с рефандерами… Каждый твой шаг вел к тому, чтобы Земля стала свободной!

— И Земля, и те несчастные, что томились в интернатах рефандеров, — нахмурился Даниил. — Через несколько лет дети потеряли бы человеческую сущность, унаследовав все таланты людей, — это была бы подлинная гибель нашей цивилизации. Поэтому надо было спешить. А детектор я не обманывал — неужели ты до сих пор не понял? Во мне не было ненависти к врагам — долгие годы в Тибете я учился именно этому. Поступив на службу к рефандерам, я делал то, что должно. Только и всего.

— Ты простил им убийство брата? Позор матери? Трагедии тысяч людей, которых загоняли в резервации, направляли на фермы, использовали как подопытных кроликов?