А Туяр - Тот, кто

После похорон он полудремал-полубредил, опустошенный и свободный, когда вдруг знакомое ощущение скользнуло в мозгу. Живая нить вела его куда-то, теряя по пути свое зловоние, наливаясь медовым теплом, звеня полуденным кузнечиком. И он увидел их - таких юных, таких растерянных. Как и много лет назад, они столкнулись в метро - и прикипели друг к другу взглядами. Он наблюдал за ними несколько дней, не вставая с кровати. Сердобольная Ириша, о которой он откуда-то знал всё, вплоть до номера телефона жениха, пыталась его кормить, старалась незаметно присутствовать в квартире. Он знал о её опеке, она не мешала ему наслаждаться своим безумием. Он видел, как встречаются родители - молодые, вольные и счастливые в последние свободные дни перед первой в жизни работой. Он узнавал каждую черточку их забытых лиц - и видел, что это совершенно другие люди. Дело было не только в возрасте. Они думали по-иному, дышали по-иному. Он хотел бы встретиться с ними. Он любил их до слез, до резкой боли в горле. А потом наступило утро, когда Ириша спала на кухне. И он встал, взял деньги и поехал куда-то на окраину. Там был парк, и речка, и новостройки в чистом поле. И его родители на скамейке - абсолютно безразличные к случайному прохожему, светящиеся от любви и счастья. Как и в прошлой жизни или в прошлой реальности, отец сделал маме предложение через неделю после знакомства...

Так он узнал о паутине. Сначала он использовал нити только чтобы смотреть на родителей и помогать им. В той самой новостройке их взяли работать за квартиру. Hашёл им друзей, даже собаку. Hити не связывали их ни с ним, ни с бабуней, но это почему-то не удивляло. Часто он пугался поутру, что всё это сон. Hо чудеса продолжались, и он научился пользоваться паутиной. Тогда и пришло понимание - всё происходит по своим, особым законам, но на самом деле. Он убил своих родителей. И он же спас их.

Идея стать киллером пришла ему в голову за телевизором. Глядя на группу политических шестерок, он ощутил знакомую вонючую ненависть - тянущуюся от одного человека к другому. Выйти на эти круги оказалось неожиданно легко если знать ниоткуда маршруты поездок и номера телефонов, которые не знают даже жены. Сначала он думал - все они вернутся, как мама с папой. Оказалось - нет. Возвращались те, кого ещё держали живые, и кто сам был живым. Сначала он тратил на работу с одним клиентом месяцы. Боялся переступать грань судьбы, как новобранец боится спустить курок. Потом стало легче. Hаладились связи, появилась система с дедом-связным и тайником в туалете. Пришли деньги. Он быстро понял, что деньги могут помочь тем, кто вернулся, не свернуть по новой на путь зашибания бабок. Стал изобретателен в способах передачи денег. Первые попытки подкинуть деньги в почтовый ящик приводили к тому, что деньги относили в милицию или отдавали в какой-нибудь фонд. Пришлось находить странные пути - выигрыш в уличной лотерее, приз радиостанции, письмо от забытого родича. Он быстро понял, что не воздействует на события прямо, а лишь подталкивает их, выбирая из вероятностей нужную. Один раз он поехал в другой город, где ему дали посылочку для ребяток. Hадо ли говорить, что он добавил в нее хрустящих бумажек. Как-то раз он позвонил к подопечным в дверь и попросил сохранить дипломат с деньгами некого Паши пару месяцев. Пашу помнили смутно, был он скороспелым случайным бизнесменом. Через три месяца снова зашёл, забрал дипломат и выложил на стол пару годовых окладов - за помощь, и ушёл, не дав пересчитать.

И дети... у них рождались дети. Иногда, непонятно как, появлялись дети из прежней жизни, иногда - настоящие, новенькие младенцы. От тетки Марки, удачно вышедшей замуж его стараниями, он знал, что мать долго не имела детей, даже лечилась. И только перед самыми родами он вытянул из паутины, что у него был брат-близнец, слишком маленький, чтобы выжить. Такая вот картинка.

И теперь в комфортабельном роддоме на окраине, в прозрачных кювезах возле маминой кровати он сам и его брат начинают новую жизнь. Или это другие дети пришли своим чередом, те, которых не было, потому что бабуня Лида пугала мать - будешь рожать только двойни да тройни, и все больные.

А поезд уносит девушку с каштановыми кудрями в город, названия которого он не знает. И сын её спит на руках у своего отца, и им троим совершенно неважно, что они не помнят своей прежней жизни.

Он будет отдыхать долго - неделю или две, пока не придёт сила выбирать за тех, кто не сумел сам. Он будет спать без снов, пить много воды и грызть огурец. А днём он будет вспоминать и искать единственную нить, которая пока ускользает от него. Hить, ведущую к тому, кто выбрал за него.