Дж. Т. Макинтош - Переселение

Когда они закончили, студенты отправились в уголок лаборатории, закрытый экраном, где стали пить кофе с бутербродами. Бодейкер остался с Флетчером. Флетчер пил много кофе, но от бутербродов отказался.

– Ну, как у меня получается? – спросил он у Бодейкера.

– Я вам не могу этого сказать, – пораженный вопросом ответил Бодейкер.

– Я так и думал. Бодейкер, я устал, и меня начинает болеть голова. Может, для разнообразия проведем тест Роршака?

– Ну, пожалуйста, мистер Флетчер… – Маленький человечек был взволнован, одна мысль о том, что Флетчер откажется от дальнейшего участия в тестах и отправится домой, как уже было однажды, наводила на него ужас.

– Ну, ладно, – Флетчер едва заметно улыбнулся. – Но вы вот что мне скажите, от этого есть какая-то польза? Вы уверены в том, что мы не попусту тратим здесь время?

Бодейкер колебался, его беспокоила необходимость с одной стороны придерживаться своего плана исследования, а с другой ему должен был вести себя так, чтобы его подопечный не отказался с ним сотрудничать.

– Мистер Флетчер, полученные нами результаты просто сенсационны, – дрожащим от волнения голосом сказал он.

Флетчер был сильно удивлен. «Сенсационные результаты» были не совсем те слова, которые он бы употребил.

Сегодня ночью в этой темной лаборатории что-то происходило, что-то совершенно замечательное, нечто совершенно необыкновенное в ни чем не примечательной жизни Джона Флетчера, привыкшего к тому, что он всегда и во всем терпит поражение. Может быть, это запоздалое дыхание удачи? Флетчер никогда не отличался тщеславием, а теперь с изумлением обнаружил, что отчаянно надеется на то, что в конце жизни – до того, как наступит конец его жизни – окажется, что он не такое уж бесполезное существо и что его одинокая, несчастливая жизнь не была совершенно лишена смысла.

Час за часом продолжались эксперименты с двадцатью пятью карточками. Видимо, в лаборатории не случайно отсутствовали часы, как впрочем, и на руках у студентов. Во всяком случае, если Бодейкер, или кто-то из студентов смотрели на часы, то делали они это совершенно незаметно.

Студенты работали старательно и удивительно тихо. Один или два раза, когда у него появилось несколько свободных минут, Флетчер попытался рассмотреть студентов, подловить момент, когда они смотрят на него. Однако все они держались отстранено. Студенты вели себя так, словно были хирургами, стоящими вокруг операционного стола. Даже Бодейкер, который по ходу эксперимента был вынужден часто обращаться к Флетчеру, вел себя так, точно они не были знакомы. Флетчер чувствовал себя, как диковинное животное, за которым холодно наблюдают некие высшие существа.

Время шло, голова у Флетчера стала болеть еще сильнее, но он не жаловался. Он хотел «знать». Несколько раз он едва удержался от того, чтобы спросить, сколько сейчас времени – ведь, в конце концов, он обещал, если потребуется, провести здесь всю ночь.

Потом у него появилось странное чувство. В лаборатории находилось четверо молодых людей и две девушки не старше двадцати одного года, и университетский лаборант, и все они были готовы потратить целую ночь, чтобы поработать с ним. Часть из них, может быть, даже все должны будут работать весь следующий день, а ведь Бодейкер был всего лишь университетским лаборантом, отнюдь не профессором, который мог бы привлечь всех этих студентов своим экспериментом.

Все они были любителями. Однако они вели себя сдержанно и спокойно, тщательно исполняя свои достаточно рутинные обязанности.

Наконец Бодейкер, который вдруг перестал казаться маленьким беспомощным человечком, включил дополнительный свет и заявил:

– Уже пять часов.

Они пробыли здесь десять часов, за это время было выпито не меньше четырех галлонов кофе. Студенты успели подкрепиться бутербродами, а Флетчер и Бодейкер не ели ничего.

Флетчер начал подниматься со стула.

– Мы закончили?

– Нет, теперь мы хотим попробовать кое-что другое, – сказал Бодейкер. – Еще два или три часа и все…

Флетчер простонал:

– У меня раскалывается голова.

– Ничего удивительного в этом нет. Мы ничего не знаем о той энергии, которую вам пришлось потратить, но напряжение было очень большим. – Энтузиазм Бодейкера снова стал заметным. – Мы уже проделали замечательную работу. То, что произошло сегодня в нашей лаборатории, станет поворотным пунктом в истории парапсихологии. Мы все устали, но никто из нас не сдастся даже если придется просидеть здесь еще целую неделю.

– Значит, мы не зря просидели здесь всю ночь?

Бодейкер хотел сказать что-то, но потом передумал.

Только теперь, при более ярком свете, Флетчер сумел как следует рассмотреть студентов. Высокий, худой юноша в узких джинсах и свободной рубашке улыбнулся ему. Одна из девушек тоже улыбнулась. Наверное, теперь Бодейкер нас представит, подумал Флетчер.

Однако Бодейкер познакомил его только с одной студенткой.

– Анита хочет поставить свой собственный маленький эксперимент, – сказал Бодейкер. – А мы, тем временем, попытаемся хоть немного проанализировать полученные результаты. Она сама скажет вам, что вы должны будете делать.

Одна из девушек была хорошенькой, другая нет. Хорошенькая – маленькая, аккуратная брюнетка в белом халате – та, которая улыбнулась ему, отвела Флетчера в небольшую соседнюю комнату, отделанную в красных тонах, с удобными мягкими креслами и диваном. Больше в комнате ничего не было.

Она разложила свои бумаги и коробки на диване, еще раз улыбнулась ему и сняла халат. Девушка в коротком красном платье без рукавов – по последней моде – показалась Флетчеру весьма привлекательной.

– Меня зовут Анита Сомерсет, – протянув Флетчеру руку, сказала девушка.

Флетчер умудрился сделать вид, что не замечает ее протянутой руки, и сел в кресле. Он не хотел прикасаться к Аните.

Менее чем за двадцать четыре часа судьба столкнула его с тремя хорошенькими девушками. Обычно она не была столь щедрой – или, точнее злой. Ему нравилось, всегда нравилось, смотреть на красивых девушек, но их вид неизменно вызывал у Флетчера глубокое беспокойство. Уже много лет он всячески избегал прикасаться к женщинам.

Доверчивая и недалекая Джуди несколько раз в этот день задевала его, к тому же он обязательно должен был потрогать ее лодыжку и бедро, чтобы убедиться в том, что с ее ногой все в порядке. Только из-за собственной наивности Джуди не заметила, что Флетчер умудрился так ни разу и не коснуться ее тела.

Анита, казалось, тоже ничего не заметила. Отодвинув свои бумаги в сторону, она села на диван, небрежно скрестив ноги.