Сергей Синякин - Операция прикрытия

— Что МГБ известно о неизвестных летательных аппаратах в Свердловской области? — спросил Сталин от окна. Он говорил с легким придыханием, делая между словами большие паузы, которые заставляли собеседника внимательно следить за разговором и вместе с тем придавали необыкновенную взвешенность каждому произнесенному слову. — Представляют ли они какую-нибудь угрозу людям? Где они базируются? Имели ли место акты агрессии со стороны этих аппаратов? Поддерживает ли МГБ конструктивные контакты с базирующимися на территории Свердловской области армейскими подразделениями? И наконец, располагает ли МГБ образцами такой техники? Несомненно, что ее изучение будет крайне полезно для советской науки.

Министр собрался.

— Непростой вопрос, товарищ Сталин, — сказал он. — Конечно же, министерство занимается этим вопросом. Но делать какие-то выводы пока преждевременно. Мы пола гаем, что к этому вопросу нужно подключить специалистов из Академии наук и конструкторских бюро. Разрешите, через день мы обобщим имеющуюся информацию и доложим вам ее отдельной справкой.

— Вы считаете, что через день во всем разберетесь? — с вежливым любопытством спросил Сталин, внимательно вглядываясь в неподвижное лицо министра. Сталин по мнил, как в сорок четвертом году на вопрос, сколько времени потребуется контрразведке, чтобы поймать группу диверсантов, ведущих разведку в тылу и путающих карты в большой стратегической игре, именно начальник СМЕРШ Абакумов браво сказал: «Сутки, товарищ Главком!», практически подписав этими словами свой приговор, если бы не его невероятное, фантастическое везение. В течение су ток группа армейской контрразведки СМЕРШ взяла диверсантов, и, вместо того чтобы отстранить Абакумова от должности, Сталин с удовольствием подписал наградные листы на участников операции, куда был включен и будущий министр. Именно тогда он понравился Сталину своей решимостью и умением рисковать. Тогда вождю это нравилось, но сейчас, когда войны не было, то же самое качество Сталина раздражало.

— Вы думаете, что суток вам хватит, чтобы раздобыть образец летательного аппарата, разобраться в происходящем и доложить ЦК? — Сталин перешел на «вы», и это был недобрый признак. — В таком случае вы или большой оптимист, либо его неисправимый синоним.

— Не хотел бы с вами спорить, но… Сейчас у меня будет Капица. Дождитесь окончания беседы, обсудите с ним все аспекты проблемы, а потом еще раз примите решение о приемлемых сроках. Или эти сроки для вас будут установлены другими, — закончил вождь, с любопытством наблюдая, как лицо, шея и уши министра становятся багровыми. — Вы меня поняли?

— Так точно, — с усилием сказал министр. — Задачи, поставленные ЦК перед госбезопасностью, будут ею вы полнены. Разрешите идти?

— Вы свободны, — сказал вождь, возвращаясь за стол. — И еще…

Он явно намеревался задать какой-то вопрос, потом махнул рукой и опустил глаза в бумаги.

Абакумов тихо вышел из кабинета, стараясь, чтобы его сапоги не скрипели, и благодаря себя за то, что надел сегодня мундир. В противном случае вождь не преминул бы ехидно спросить у него: «Вам что, не нравится форма, товарищ министр? Вы предпочитаете гражданскую должность?» После этих слов трудно понять, что тебя ждет в Дальнейшем — останется все сказанное просто дежурной шуткой вождя или все закончится неожиданным освобождением от должности.

А Сталин остался в кабинете, ожидая приезда Капицы. Не нравился ему министр государственной безопасности. Но работать приходилось и с сырым человечьим материалом, что же делать, если другого пока не было.

Человек, которого вождь ждал, был необычным. Такой судьбы Сталин желал бы себе, если бы не был Сталиным. Ученый с мировым именем, Капица жил в Англии, работал с Резерфордом и был одним из многообещающих его учеников. По возвращении в Россию Капица затосковал о привычной ему Англии, попытался вернуться назад к Резерфорду, но Сталин сказал: «Перелетная птица. Дайте ему институт, дайте ему, что он требует, и пусть Капица занимается наукой, Талантливые люди нужны и СССР. Что ему делать в Англии? Пусть делает свои открытия здесь!» И Капица остался в России. Вел он себя довольно независимо, Берия его не переваривал и не раз приходил к вождю с агентурными данными на ученого, добиваясь ареста физика. Но стукачей в стране много, а гениев, подобных Капице, не хватало. «Забудь о нем, — сказал Сталин раздосадованному Берии. — Я понимаю, тебе не нравится, что он о тебе нелестно отзывается, генацвале. Но это же лебедь, который парит в небесах, а ты всего-навсего ястреб, который гоняется за пичугами. Что тебе, врагов не хватает?»

Капица был в строгом английском костюме тонкой шерсти и в накрахмаленной сорочке. Обувь у него была подстать костюму — прекрасные туфли на широкой подошве. И держался он с достоинством, но уважительно. Это вождю понравилось.

— Садитесь, — сказал Сталин, стараясь держаться про сто и обыденно. — Надеюсь, я не оторвал вас от важных научных занятий?

Капица улыбнулся.

— Почитайте, — сказал Сталин, пододвигая Капице сводку, и карандашом отчеркнул нужное место. Некоторое время он смотрел, как Капица читает.

— Что вы обо всем этом думаете? — с легким акцентом поинтересовался вождь.

— Ничего, — безмятежно и спокойно сказал Капица. — Я не усматриваю в произошедшем особых причин для беспокойства. Подобной летательной техники нет ни у кого в мире. Вполне вероятно, что все случившееся с летчиком имеет более прозаическое объяснение. Он мог встретить в воздухе метеозонд, или это мог быть воздушный шар, который американцы применяют для зондажа нашей территории. Это очень удобно, товарищ Сталин, — дождаться благоприятного ветра и запустить с подводной лодки воздушный шар с прикрепленной к ней аппаратурой. Это возможно, но особой тревоги вызвать не может.

— А если это не люди? — осторожно спросил Сталин, покусывая трубку.

Собеседника вождь слушал внимательно и сосредоточенно, он словно обдумывал каждое его слово, которое, казалось, имело для Сталина особое значение.

— Кто же тогда? — удивленно вскинул брови Капица.

— Ну, скажем, герои одного из романов английского писателя Уэллса, — усмехнулся Сталин. — Как он у него назывался? «Война миров»?

— Вы имеете в виду жителей других планет? — Брови физика поднялись еще выше. — Не думаю, товарищ Сталин. По современным данным, других обитаемых планет в Солнечной системе нет, Нет причин считать эти летательные аппараты чем-то вроде космических кораблей.

Сталин бросил трубку на стол.

— Теперь уважаемый Капица будет рассказывать, что товарищ Сталин боится не только империалистического, но и инопланетного вторжения, — проворчал он. — А товарищ Сталин вынужден думать о государстве. Поэтому он обязан предполагать даже невероятное. Кстати, вы долго жили за рубежом. Подобные истории тогда имели место в буржуазной прессе?