Север Гансовский - НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 8

— Уиффлер, техник из седьмого отряда.

— Как это вышло? — спросил генерал.

Пилот стоял перед ним, широко расставив ноги. Из-за его плеча выглядывал техник с забинтованной головой.

— Я вас спрашиваю, как это вышло? — еще раз повторил генерал. — Вы просто забыли выпустить шасси?

— Просто забыл, генерал, — сказал пилот, не опуская глаз.

— Вы будете освидетельствованы, и дай бог, чтобы вас признали невменяемым.

Пилот засмеялся. Ом стоял, все так же расставив ноги, и, широко раскрыв рот, смеялся в лицо генералу.

— Довольно! — попытался оборвать его смех генерал. — Как только вернется ваша эскадрилья, вас будут судить…

Пилот шагнул к столу и четко, будто рапортуя, сказал:

— Эскадрилья уже вернулась, генерал. Это я — эскадрилья. Я один… Вы до сих пор не поняли? Солнце сошло с ума, генерал, понимаете? На моих глазах — все! Все сразу! Я шел замыкающим, это меня и спасло… Это было не пламя, это был свет. Эскадрильи больше не существует.

Он повернулся спиной к генералу и, коснувшись забинтованной щеки Уиффлера, тихо сказал: «Пойдем…».

Это был старый, очень старый человек. Обезобразившие его лицо шрамы — пять глубоких белесых борозд — постарели вместе с ним.

Генерал пододвинул к нему одну из фотографий.

— Мне посоветовали обратиться к вам. Это самолеты… Вы понимаете?

— Лицо… — сказал вдруг человек со шрамами и близоруко наклонился над фотографиями.

— Да, лицо… Я надеюсь, что вы возьмете это дело на себя. Пилоты отказываются выполнять свои обязанности. Стоимость самолетовылета подскочила вдесятеро.

— Лицо… — вновь повторил его собеседник.

— И это пятно на лбу. Вы обратили внимание? Это не дефект съемки. Темное пятно повторено на всех кадрах.

— Я промахнулся! Старик тогда крикнул, и у меня дрогнула рука… — Последнюю фразу человек со шрамами сказал на незнакомом генералу языке.

— Не понимаю, — сказал генерал. — Вы берете этот случай на себя?…

— Беру, — ответил его собеседник и одним движением руки смел фотографии в ящик стола. — Так как сказал ваш пилот? «Солнце сошло с ума?» — Эффект бешеного Солнца, — вот вам, генерал, и наименование операции. Но все пополам, генерал…

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Вот уже вторую неделю стоял в этом экзотическом порту советский сухогруз «Степняк-Кравчинский». Держали неполадки в судовом оборудовании. В пароходстве, поверив великолепным характеристикам, рекомендовали на сухогруз, в качестве радиста научного работника, автора многих исследований в области электроники, которого вдруг, видите ли, «позвало» море. И сейчас капитан ожидал появления этого «академика», как его скрестили матросы, с ворохом претензий. А вот и он, ну, конечно, с блокнотом под мышкой и с дымящейся матросской трубкой в зубах.

— Капитан, — закричал «академик», карабкаясь по трапу. — Я, кажется, нашел, черт возьми!

Капитан грустно улыбнулся: каждое утро начиналось с объявления очередной находки в области теории устойчивости колебательных систем, а вчера, кажется, «академик» открыл принципиально новый способ представления фазового пространства.

— Вы понимаете, — заговорил «академик», быстро перелистывая блокнот, — на основании только одного вида нарушений на экране я сделал с виду очень простые, но логически тончайшие предположения о граничных условиях возбуждения жестких колебаний… Черт, опять эта проклятая трубка. — «Академик» попытался зажечь спичку о подошву своего башмака, но попытка окончилась полной неудачей: стоя на одной ноге, «академик» поскользнулся и, падая, выпустил из рук блокнот. Бесценное собрание высоконаучных выводов очутилось за бортом и после секундного колебания отправилось в темно-бурую глубин залива. Капитан не без злорадства заметил:

— Это символично… На этот раз вы возьмете в руки паяльник и приступите… Э, да вам повезло!

С легкой лодчонки, крутившейся вокруг корабля с самого утра, соскользнуло чье-то гибкое тело. Капитан наклонился и ясно увидел стремительное движение уходящего в глубину пловца. Вскоре тот вынырнул и поплыл к своей лодке, на корме которой сидел его товарищ, завернутый по плечи в какое-то синее одеяло, наряд в этих широтах не такой уж редкий.

— Эй, кэптен! — закричал ныряльщик, размахивая мокрым блокнотом.

Лодка подошла к трапу, но, к удивлению капитана, на борт поднялся не ныряльщик, а человек в синем.

— Капитан, — крикнул боцман. — Он не отдает бумагу, только говорит, капитану отдам.

Капитан спустился вниз.

— Говорите по-французски, по-английски? — быстро спросил человек в одеяле, прижимая к груди мокрый блокнот.

Настойчивость нежданного гостя нравилась капитану все меньше и меньше, а гость заговорил громко и настойчиво, но с такой быстротой, что капитан повернулся к мостику и крикнул:

— Французский знаете?

— Конечно, что за вопрос! — заторопился «академик», не сразу найдя выход на трап. — Я весь к вашим услугам, капитан.

Говоря эти слова, «академик», спускавшийся по трапу с чисто сухопутной грацией, поскользнулся и очутился на палубе несколько быстрее, чем ожидал. Капитан провел гостя в салон и, оставив его наедине с «академиком», радостно перелистывавшим свой промокший блокнот, распорядился, чтобы кок приготовил кофе. Когда он вернулся, гость что-то оживленно говорил «академику».

— Вы знаете, капитан, этот человек рассказывает очень интересные вещи. Он, оказывается, вот уже три дня пытается найти предлог, чтобы попасть к вам. У него какое-то важное сообщение. Что-то очень-очень важное.

— Но почему он не обратился к нашему консулу? — спросил капитан. Спросите его, спросите.

— Я не мог, не имел права, — сказал человек в одеяле.

— А откуда вы? — спросил капитан. — Вы отлично говорите по-французски…

— Он объяснил, — сказал «академик». — Наш гость учился во Франции, он, кажется, даже бакалавр. — Гость кивнул. — Потом он вернулся к себе. Сейчас он солдат, вы понимаете?

— Не понимаю, — твердо сказал капитан, хотя уже догадался, откуда пришел гость.

— Я оттуда, — сказал гость и показал рукой на один из иллюминаторов по правому борту. Капитан непроизвольно «сориентировался»: там, куда показал худенькой рукой человек в одеяле, был северо-восток. И именно там шла сейчас затяжная война, стоившая многих и многих жертв. Значит, оттуда…

— Пришлось пересечь государственную границу, не так ли? — спросил капитан.

— Два раза, — уточнил охотно гость.

— Дорого бы я дал, чтобы получить полную уверенность в ваших словах, — откровенно сказал капитан. — Что-нибудь вроде документа не помешало бы.