Север Гансовский - НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 8

Рентгеновские лучи.

Ядерная энергия.

Теория относительности.

Мазеры и лазеры.

Сверхпроводники, сверхтекучесть.

Ионосфера, радиационные пояса…

Все это свалилось на людей, как снег в июле. А сколько таких «снегопадов» ожидает нас в ближайшие десятилетия и даже годы! Хочешь не хочешь, а приходится думать, что если человек напрягает свой творческий гений, результатом скорее будет триумф, чем поражение.

А к каким удивительным последствиям вели эти открытия! Ведь каждая, так сказать, прибавка к массе уже имеющихся знаний означает, что разум создает для себя новые проблемы, видит новые перспективы, ощущает возможность новых методов изучения природы, нового подхода к ее явлениям! Это лавина, каждый камень которой срывает с места десятки других. Даже не лавина, а вулкан, с неиссякаемой силой бьющий снизу вверх.

Таблицу в книге «Черты грядущего», где перечисляются как осуществленные, так и предполагаемые в будущем открытия, заканчивает у Артура Кларка слово «телепатия». Вот уж действительно один из эпицентров современных дискуссий, и как раз об этом проблемном вопросе написан небольшой рассказ молодого писателя Владимира Щербакова «Сегодня вечером».

В свое время Стефан Цвейг написал:

«Может быть, уже завтра физика, работающая со все более и более тонкими измерительными приборами, докажет, что то, что мы сегодня воспринимаем просто как напор душевной силы, есть все же нечто вещественное, есть доступная созерцанию тепловая волна, нечто от электричества или от химии, энергия, допускающая взвешивание и измерение, и тогда нам придется вполне серьезно считаться с тем, над чем наши отцы улыбались, как над дурачеством».

Другого взгляда придерживается крупнейший современный исследователь живого мозга, один из «отцов» электроэнцефалографии англичанин Грей Уолтер:

«Мы должны признаться, что на нынешней стадии развития науки не существует исследований активности мозга, которые проливали бы хоть какой-нибудь свет на особые формы поведения, описываемые под названием второго зрения, ясновидения, телепатии, внечувственного восприятия и психокинеза».

То есть иначе говоря, наука не подтверждает существования эффекта телепатии. Естественно было бы прислушаться скорее к ученому, чем к романисту. Но и среди ученых нет согласия. Известный французский биолог профессор Реми Шовен (у нас переведено несколько его книг) считает бесспорно установленными факты телепатической связи в мире животных.

Ярым противником идей биосвязи является доктор физико-математических наук А. И. Китайгородский, а столь же горячим сторонником их — И. М. Коган, профессор, доктор технических наук, председатель секции биоинформации при правлении Московского научно-технического общества радиотехники и электросвязи имени А. С. Попова. И несмотря на разногласия, виднейшие советские ученые (в том числе академик А. Н. Колмогоров) высказались недавно за продолжение исследований.

В рассказе Щербакова речь идет о том, что телепатическая информация передается не электрическими волнами, а специфическим полем какой-то другой физической природы, что герою удается создать преобразователь неизвестного поля в электрические волны и, усиливая их обычным способом, получить уверенную связь. Сегодняшний уровень знания позволяет с одинаковым успехом как возразить против такой постановки вопроса, так и поддержать ее. Впрочем, будь здесь все бесспорно, мы могли бы говорить не о фантазии, не о художественной литературе, а только о научно-популярной.

В отличие от фантастики капиталистического мира, слишком часто занимающейся мрачными пророчествами и зловещими прорицаниями, произведения советских фантастов исследуют прежде всего гуманные возможности, гуманные перспективы науки. Мы не можем быть вполне убеждены в том, что развитие науки о старости — геронтологии и развитие электроники пойдет именно теми конкретными путями, о которых говорят Георгий Гуревич и Владимир Щербаков. Но не приходится сомневаться в том, что человек все-таки победит старость, что в целом точное знание, как об этом пишут наши фантасты, будет служить миру и социальному прогрессу.

Думается, что обильно насыщенная научной информацией, зовущая к труду, пронизанная светлым оптимистическим мировоззрением новая книга альманаха «НФ» будет прочитана с интересом.

А. ПОЛЕЩУК

ЭФФЕКТ БЕШЕНОГО СОЛНЦА[2]

Памяти Кирилла Константиновича Андреева

Бомбардировщик класса «Пи-175» выходил на посадку.

Все шло как обычно. Пилот уменьшил стреловидность крыльев, и самолет скользил над пальмами, теряя высоту.

— Шасси! — закричал в микрофон наблюдатель. — Он не выпустил шасси!

Командующий воздушным соединением кинулся к открытой двери. Увиденное заставило его оцепенеть от ужаса; самолет, заходивший на посадку, был с полным бомбовым грузом.

— Шасси! — голос наблюдателя в динамике звучал хрипло. — Пилот девятой «бис», вы забыли выпустить шасси! Шасси, вы слышите?!

Те, кто видел момент первого соприкосновения бомбардировщика с посадочной полосой, никогда не забудут этого зрелища. Аэродром содрогнулся, и в то же мгновение самолет был уже высоко в воздухе; последовал еще удар, еще…

Аэродром ожил. Завыли сирены, и аварийные машины устремились к бетонной дорожке. Из ангара выскочил какой-то человек с топором в руке, и догнав пожарную машину, ловко вскочил на подножку. И тут раздался первый взрыв.

Генерал находился метрах в ста от самолета, когда увидел, что пламя уже сбито. Человек из ангара бил своим топором по плексигласу фонаря… Еще мгновение, и пилот выбрался наружу. Он был совершенно невредим и, по-видимому, в полном сознании. Вот он спрыгнул с дымящейся машины и шагнул к человеку с топором. Тот всхлипнул и, отбросив топор в сторону, обнял его разбитыми в кровь руками. Генерал повернулся и побрел к своей автомашине. Штабной офицер догнал его, забежал вперед и, поймав его взгляд, вопросительно поднял брови.

— Вы видели бомбы? — спросил генерал.

— Это потрясающе! Корпуса срезаны как ножом… Даже начинка видна… Пилота приведите ко мне… И того парня с топором. Кстати, кто он?

— Уиффлер, техник из седьмого отряда.

— Как это вышло? — спросил генерал.

Пилот стоял перед ним, широко расставив ноги. Из-за его плеча выглядывал техник с забинтованной головой.