Михаил Емцев - Душа мира

- Катятся вниз. Становятся неприкрытыми автообывателями и телемещанами. Противно смотреть...

- Сын мой...

Сейчас последует проповедь. Сославшись на усталость, я спасаюсь в свою комнату.

Я лежу в постели и не могу уснуть. На стенке напротив фото Лолы в три четверти, по нему скользят отсветы уличных огней. Почему-то вдруг вспоминается голосок-колокольчик Ружены:

"Серьежа..."

На другой день у меня было три важных события. Я рассматривал кривые биотоков, записанных на новейшем улавливателе, когда ко мне подошел Карабичев и сказал:

- Послушай, Арефьев, брось ты свои кривульки.

- Можно, а в чем дело?

- Сейчас идет интереснейший доклад одного нашего сотрудника. Революционные идеи. Новые перспективы. Вернее, закрытие всяких перспектив в телепатии. Сходи послушай.

Я с трудом пробился в переполненную аудиторию. На кафедре стоял высокий молодой человек в очках и пронзительным фальцетом чеканил выводы:

- Наши исследования подтвердили ранее высказанные теоретические предпосылки. Человеческие ощущения, сознание и подсознание, то есть то, что мы называем состоянием души, выражаются определенной системой импульсов, размещенных в коре и подкорковой области человеческого мозга. Каждому индивидууму свойствен определенный порядок, или, как мы говорим, характерный код этих импульсов. Он связан с физико-химическими особенностями организма и является его естественной характеристикой. Эта система записи ощущений так же остроиндивидуальна, как, например, отпечаток пальца. При телепатическом общении происходит нарушение кода акцептора из-за внедрения в подкорковую область системы импульсов донора, что сопровождается тяжелым нервным заболеванием, а иногда и кратковременным сумасшествием. Благоприятный исход телепатического общения возможен только в случае полной идентичности кода импульсов донора и акцептора. Но последнее исключено. Среди всех людей Земли нет и двух человек с одинаковыми Кодами души. Все люди телепатически антипатичны. Симпатичных людей нет. (Смех.) Короче говоря, у нас повторилась история с чужеродным белком. Известно, что один живой организм не воспринимает белок другого организма. Точно так же душа одного человека борется против проникновения в нее души другого человека. Эта борьба очень тяжела и настолько опасна, что ставит под сомнение возможность телепатического общения между людьми. Мы, конечно, не прекратим наших усилий, но трудности, стоящие перед нами, значительны, и об этом следует помнить.

После докладчика выступил незнакомый мне профессор. Он закинул седые волосы на затылок и сказал:

- Ээ... - и замолк.

- Ммгм, - сказал через некоторое время старец. - Наш молодой коллега привел много интересных данных, которые обращают, так сказать, на себя, вернее заставляют обратить на них, определенное внимание. Но молодости, как известно, свойственна определенная категоричность в выводах и, так сказать, необоснованная поспешность. Я бы хотел предостеречь от, так сказать, преждевременных заключений. Не может быть, чтобы проблема, которой мы посвятили свою жизнь, уперлась в тупик и на этом все кончилось. Конечно, трудности есть и будут, но выход, очевидно, существует, и он, так сказать, должен быть найден.

Я ушел. За моей спиной раздавались аплодисменты, крики, шум отодвигаемых стульев.

В лаборатории возник стихийный митинг. Карабичев выступил с пламенной речью, он разносил докладчика и отстаивал великое значение телепатии для будущего человечества. Речь его была лаконичной:

- Дело новое? Новое, самое новое. Трудно? Еще как! Можем ли мы бросить его из-за какого-то теоретического тупика? Ни за что! Будем биться об стену, пока не пробьем в ней брешь? Будем! Обязательно будем!

Потом пришел Ермолов и всех разогнал по рабочим местам.

- За работу, - басил он, - за работу! Эксперименты покажут, где выход. Нужно ставить опыты, сотни, тысячи опытов, а все станет ясным. Сначала разгадаем природу явления, а потом будем болтать о симпатиях и антипатиях.

После ухода Ермолова Карабичев подошел ко мне:

- Мне Ермолов говорил, что у тебя есть идея насчет концентрации энергии, рассеиваемой мозгом. Что ты предлагаешь?

- Да, он прав. Меня мало интересуют телепатические пертурбации. Гораздо важнее, мне кажется, уловить биоэнергетическое излучение. И сконцентрировать его в параллельный пучок. Возможно, мы получим новый промышленный источник энергии.

Я надеюсь, что это будет качественно отличное от всех известных излучение.

- Есть прибор?

- Нет, но... - я сделал неопределенный жест рукой, обозначавший возможность создания такого прибора.

- Гм. В общем так. Пока знакомься и входи в курс лаборатории. Через недельку подашь план, заявку на оборудование и за дело. Нужна помощь - скажи.

Я заглянул в комнату Ружены. Здесь - царство чистоты и новейшей электроники. На экранах осциллографов загораются и гаснут цветные извилистые линии. Ружена в белом халате, с румяными щеками и синими глазами доброй феи из скандинавских сказок разгуливает между стендами. Изредка она чтото пишет, переключает. Работает она уверенно, легко и даже грациозно. В школе, совсем маленьким, я был влюблен в такую девчонку. Чувство было сильное и нежное. У меня осталась память о какомто чудесном румяно-голубом облаке, в которое я погружался, видя ее.

- Оо, это ви, Серьежа! - она улыбается мне как старому знакомому. (Неужели я когда-нибудь смогу погладить эти густые темно-каштановые волосы? Какое, должно быть, наслаждение прикоснуться к такой вихрастой головке!..)

- Работайте, работайте, я же не мешаю.

- Очень мешаете. Вы меня смучаете, - смеется она.

- Хорошо, я уйду. Слушайте, Ру, домой идем вместе?

Она смотрит на меня чуть дольше, чем обычно. Потом с видом заговорщика кивает головой:

- Да.

Но нам с Руженой не удалось прогуляться. Во второй половине дня позвонил Эрик:

- Приезжай сегодня ко мне в институт. Есть новость.

- В чем дело?

- Приезжай, расскажу.

- Ну хоть в двух словах.

- Биотоза выросла.

Я собрал свои бумаги и, не дожидаясь конца работы, поехал к Эрику. Я был возбужден и, конечно, проскочил нужную остановку. Новость была ошеломляющей. Четыре года мы бились над маленьким кусочком водянистой массы. Но пока результаты были плачевны. Биотоза вырастала до размеров небольшого цветка, и развитие ее на этом прекращалось. Соотношение между массой живой ткани и образовавшимся полимером было слишком невелико. О промышленном применении было бы смешно даже заикаться. Все равно что выращивать яблоки,а использовать только нежную кожицу плода. Я говорил Эрику: