Север Гансовский - Три шага к опасности

Он с трудом повернулся в тесноте.

Машина остановилась перед светофором. Сквозь щель Леху видны были груды астр и георгинов на лотках. Значит, они на площади у фонтана. Там, где проходили с Ви каких-нибудь два часа назад. Но теперь-то они уже не принадлежали этой жизни. Автомобиль был маленьким островом. Отдельным государством, неким суверенным началом, которое позволит им и вовсе унестись отсюда.

Лех смотрел в щель, и вдруг ему сделалось душно. Человек в синем костюме — тот самый — заинтересованно повернул голову. На лице его нарисовалось подозрение. Он подобрался весь, кошачьей походкой пошел к их машине, исчезнув из поля зрения Леха. Затем все услышали:

— Эй, что у вас с номером?.. Почему вы здесь с этим номером?

И тотчас автомобиль рванул… Крики. Свистки… Они бешено мчались, людей бросало, наваливало друг на друга. Потом резкая остановка при рычащем моторе, поворот, задний ход.

Опять машина пошла ровно. Но теперь уже в городе поднята тревога… Минуты бежали. Одиннадцатая… Пятнадцатая…

Мотор вдруг стих.

— Выходите!

Все вылезли через заднюю дверь, растрепанные, помятые, тревожно осматриваясь.

Они были уже за городом, его здания остались где-то там, за горизонтом. Кругом простиралась равнина, расчлененная на квадраты. Линия электропередачи тянулась на запад.

Пмоис остервенело выскочил из кабины.

— Умеет кто-нибудь вести самолет?

Молчание…

Макгиннес нерешительно пожал плечами.

— Я когда-то…

— Ну, скорее же!

— Пожалуй, я сумею.

— Нам придется изменить план, — сказал Пмоис. — Поскольку нас засекли, мы не сможем воспользоваться своим самолетом. Сейчас переберемся на другое шоссе. Там будет частный аэродром. Пошли. Автомобиль здесь не потянет через поле. Придется пешком.

Шагая через стенки квадратов, Лех подумал, как все неузнаваемо переменилось за городской чертой. И не поймешь, что к чему, — ни деревца, ни травинки. Квадраты покрывала серая пленка, проминающаяся под ногой, но не рвущаяся. Наверное, что-то вроде парников; под пленкой растения. Но, может быть, и не растения — он смутно слышал что-то о новых методах выращивания белков. В целом-то ведь неизвестно, как теперь делается пища. Платишь деньги, получаешь нечто желеобразное или, наоборот, хрустящее. Оно может быть и желтым и красным. Но из чего и как приготовлено, остается загадкой.

Неуклюже переваливался автомобиль. Пмоис, часто оглядываясь, прибавлял ходу.

Дошли до другого шоссе. Опять сели в машину. Заднюю дверь не закрывали, стало не так душно. Километров через тридцать автомобиль остановился. На поле, огороженном колючей проволокой, стоял, раскинув крылья, не то «Рамблер», не то «Эффо».

— Бегом! — скомандовал Пмоис.

Все перелезли через ограду и побежали к самолету.

— Расчехляйте моторы!

Двое кинулись снимать чехлы. Низенький мужчина с одутловатым лицом толкнул Леха.

— Снимайте струбцины. Вот эти зажимы с элеронов.

Кто-то отчаянно закричал:

— Эй, глядите!

Далеко на дороге виднелись три точки. Они быстро вырастали.

Макгиннес с Пмоисом были уже внутри, в кабине. Зарокотал мотор. Одутловатый мужчина выбил колодки из-под колес. Пмоис помогал женщинам забраться в самолет.

Три машины с дороги, не задерживаясь, дружно ударили в ограду, повалили ее и мчались к аэроплану. Одна остановилась, выскочило несколько человек в черном — форма служащих компании. Раздались выстрелы.

Макгиннес дал газ. Лех едва успел подскочить к дверце. Ви втащила его за шиворот.

Две машины были рядом, но самолет уже бежал, подпрыгивая, по взлетной полосе.

Макгиннес, сжав зубы, что было сил навалился на штурвал. Что такое?.. Взлетная полоса кончалась, но хвост самолета так и не оторвался от бетона. С трудом развернув машину, бухгалтер опять ввел ее на взлетную полосу. С другого края поля неслись машины преследователей.

— О господи! Наверное, не сняты струбцины с руля высоты.

— Я сейчас. — Одутловатый мужчина с готовностью выпрыгнул из кабины.

Через мгновение снизу донеслось:

— Давайте!

Лех протянул одутловатому руку, тот схватил, и его проволокло несколько шагов. Но с ближайшей машины ударил выстрел, глаза одутловатого расширились, кровь хлынула у него горлом, и, выпустив руку Леха, он покатился по земле.

Самолет резко прибавил скорость, преследователи стали отставать.

— Эй, помогите! — Макгиннес жал на штурвал. — У меня не хватает силы.

Несколько человек бросилось ему на помощь, тесня друг друга. Навалились. Тряска вдруг кончилась, аэродромное поле провалилось. Горизонт качнулся, исчез, опять появился. Они быстро набирали высоту.

— Летим! Летим!

Кто-то запел, кто-то смеялся. Ви с блестящими, сияющими глазами повторяла:

— Ну, неужели? Неужели это возможно?

— Не упускайте штурвал! — крикнул Макгиннес, покрасневший, с капельками пота на лбу.

Самолет едва не упал в штопор. Трое мужчин опять нажали, машина выровнялась. Под прозрачным плексигласовым полом уходил вниз и влево квадрат аэродрома, и уже совсем крошечными сделались мечущиеся возле автомобилей крошечные фигурки.

— Держите пока над шоссе, — сказал Пмоис. — Большой высоты не надо, чтоб не засекли радаром.

Чуть качало в каюте, скрипели снасти, где-то внизу в трюме хлюпало. От непривычки Леху все это казалось полной тишиной, гнетущей. Рядом спала Ви, свернувшись калачиком, уткнувшись носом в переборку. Так случайно получилось, что они попали вдвоем в кормовой кубрик.

Пахло водой и одновременно звонким сухим деревом.

Уже дважды забегал Руди, ругался и звал наверх. Теперь была очередь Леха идти и делать что-то на палубе. Но не хватало сил подняться.

Они плыли уже целую ночь, а до этого шесть часов летели. Макгиннес все же оказался настоящим авиатором, приспособился. Полет был самым счастливым временем побега — Лех знал, что такое не повторится. Они все расцвели в самолете, за исключением Пмоиса. Он что-то постоянно высчитывал, хмурился, заставлял Макгиннеса часто менять курс и сказал, что удачное начало ничего не значит. Когда солнце начало клониться к горизонту, они миновали бесконечные поля с квадратами, и бухгалтер посадил машину на болотистом, заросшем джунглями океанском берегу. Забросали самолет ветками — на это ушел час отчаянно тяжелой работы. Уже впору было отдохнуть, но Пмоис повел их тропинками ближе к океану. Стали дожидаться заката. Всеми завладела апатия. Разговоры умолкли, слышалось только, как гудят москиты. Перед самым вечером с воздуха потек рокот вертолетов — погоня нащупала след. Было около десятка машин, они кружили над окрестностью. Страх придал силы членам группы, они глубже ушли в болото, замаскировались в кустах. Один вертолет опустился совсем неподалеку. Пока там не выключили мотор, ветер от винта поднимал беглецам волосы. Охваченный каким-то оцепенением Лех явственно услышал голос того, с тигриным взглядом. Но пронесло. Солнце неожиданно быстро село за кустарники, вертолеты убрались. Пмоис с компасом в руке уверенно вывел группу к берегу, где они погрузились в небольшую яхту…