Роман Афанасьев - Воин Добра

— Да, — сказал дворник, — ты по настоящему приблизился к предназначению! Несколько дней и ты найдешь его! Осталось еще немного.

Он вдруг метнулся в темный угол — к хозяйственной сумке. Запустив нее руки по локоть и чем-то звякнув, татарин извлек из нее бутылку без этикетки.

Когда он вернулся к Вадику, тот увидел что в бутылке налито нечто прозрачное.

— Вот, — сказал Фарит, — это тебе поможет. Быть может, цветок твоего предназначения распустится уже сегодня!

— Это что, водка? — Опасливо осведомился Вадик, глядя на бутылку. Водку он не любил. От нее Померанцеву всегда делалось плохо.

— Нет. — Покачал головой дворник. — Это эликсир души. Тебе надо подпитать себя, ты сейчас растратил много энергии. Этот эликсир даст тебе дополнительные силы, и перед тобой откроются пространства твоей души. Ты поймешь самого себя и установишь мир в своем теле.

— Водку — не буду! — Решительно отказался Вадик.

— Это не водка! — Рассмеялся татарин. — То есть это выглядит как водка. Но бутылка купленная в магазине не будет эликсиром души. Новую бутылку надо заряжать своей энергией, придавать ей астральные свойства и устанавливать контакт с зыбким миром. В общем, немного побыть алхимиком. Надо передать водке часть своей сущности, отдать ей свою доброту, благожелательность, тепло и свет, и только тогда она станет эликсиром души, который сможет помочь другому человеку.

— Правда? — Неуверенно спросил Вадик, ошеломленный таким аргументом.

Вместо ответа Фарит протянул ему открытую бутылку. Померанцев неуверенно взял ее и принюхался. Пахло водкой. Наконец он решил, что надо попробовать и сделал большой глоток. Вопреки ожиданиям, горло не обожгло. Жидкость ловко скользнула в пищевод и оттуда легко перетекла в желудок. Там она на секунду затаилась, а потом взорвалась фонтаном тепла.

От удивления Вадик застыл на месте, прислушиваясь к новым ощущениям организма.

— Чувствуешь? — Спросил татарин.

— Чувствую.

— Что чувствуешь?

— Еще хочется. — Застенчиво признался Вадик.

Фарит тихо засмеялся и подбодрил Померанцева широким жестом, — давай, мол, продолжай!

Второй глоток пошел еще лучше. Прозрачная жидкость скатилась внутрь, и заворочалась внутри живота распространяя живительное тепло. Вадик глубоко вздохнул и почувствовал себя как воздушный шарик: полным легкой радости, от которой хотелось взлететь.

— Закрой глаза! — Велел Фарит. — И танцуй снова, танцуй с великими силами!

Вадик послушно закрыл глаза и принялся топтаться на месте, не выпуская бутылку с эликсиром души из рук.

На этот раз тепло из ног поднималось быстро, да что там, оно просто хлынуло потоком, в один момент, заполнив Вадика до самой макушки.

«Я как бутылка — подумал он, — я наполняюсь душой, я сам стал бутылкой с эликсиром души!».

В голове звонко щелкнуло и перед закрытыми глазами Вадика открылось небольшое окно. Из него бил яркий свет, который упал прямо на мысли Вадика и высветил их словно прожектор. Почему-то отчетливо запахло сладким дымом, — наверно рядом жгли солому.

Померанцев засмеялся. Он видел все свои мысли, ему стало легко и хорошо. Он отчетливо видел, что все внешнее не важно, а важно то, что внутри. И то, что нужно заботится о своем нутре, он тоже видел, мысли нужно было растить, культивировать, и прочищать, выдирая сорняки. Вадику подумалось, что к нему опять пришла мудрая мысль, и он снова засмеялся.

Он по прежнему топтался на месте, двигая руками и ногами так, как чему подсказывало его тело. Не открывая глаз, он еще раз приложился к бутылке с живительным эликсиром.

Энергия хлынула потоком, устроив в голове воронку водоворота. Вадик продолжал смеяться, не смотря на гарь, от которой першило в горле. Он чувствовал, что излучает энергию, чувствовал, что она просто льется из него в окружающее пространство, наполняя мир светом и теплом.

— Я горю! — прошептал он.

Перевел дух и тут же закричал:

— Я факел! Я — факел!!

Он действительно чувствовал себя факелом — своей горящей душой он освещал мир, делал его светлее и чище.

— Так гори! — Закричал в ответ Фарит, находящийся где-то далеко, — гори!

И Вадик вспыхнул. В голове его все смешалось. Он смеялся и чувствовал чужой смех, он танцевал и чувствовал чужой танец. Он светил в мир и чувствовал свет других.

А потом все смешалось в кучу: свет, мохнатые теплые туши, чьи-то касания и разговоры. Вадик мощным глотком допил эликсир души, и растворился в мировой радости отдавая ей свое тепло.

Проснулся он легко. Просто открыл глаза и уставился в закопченный потолок, выкрашенный облупившейся зеленой краской. Через минуту он сообразил, что лежит на лавке, лицом вверх, и рассматривает потолок подвала.

Вадик рывком сел. Он находился в той же самой комнате где вчера познакомился с Фаритом и его учениками. В голове было пусто. Но зато она не болела. Вадик чувствовал упадок сил, но больше никаких неприятных ощущений не было.

В подвале никого из вчерашних бомжей не было. Только горела лампа, вяло освещая грязный бетонный пол. На лавке валялась драная хозяйственная сумка, которую Вадик использовал как подушку. Он потянулся к ней, запустил внутрь руку и извлек на свет пустую водочную бутылку без этикетки. Принюхался. Пахло водкой.

Он точно помнил, что вчера пил из этой бутылки. Но похмелья не было, и это было самым странным. Обычно, после водки, Вадик полдня не мог встать.

«Что же было в этой бутылке?» — подумал он.

Обведя взглядом пустую комнату, Померанцев попытался припомнить что было вчера.

Он пил и ему было хорошо. Энергия хлестала из него, как из прохудившегося ведра, а голову посещали мудрые мысли. Потом воспоминания как-то резко заканчивались.

«Наверно, потом, я ужрался». — Подумал Вадик.

Он напрягся, пытаясь вспомнить что было дальше но память выдала лишь неразборчивый набор ощущений: его хвалили, хлопали по плечу, он с кем-то танцевал и снова пил, было хорошо. Вдруг вспомнилось, что одного из его новых знакомых звали Шумахером.

«Запоминающаяся фамилия» — подумал Вадик.

Еще память вдруг выплюнула из своих недр случайную фразу:

— Когда наливают от души, это и есть эликсир души.

И еще, следом, истошный крик:

— Да не факел ты, а фак ты ел!

Вабик поморщился, а потом вдруг испугался. Он вскочил со скамейки и стал ощупывать свою жопу. Вроде она не болела, да и других неприятных ощущений тоже не было. Померанцев облегченно перевел дух.

«Ну и хорошо — подумалось ему, — а то Саныча послушаешь — кругом одни пидарасы».