Фредерик Пол - Рифы космоса (трилогия)

Девушка в ванне лениво шевельнулась, взбила рукой пену и, наблюдая, как разбегаются радужные волны, произнесла:

— Больного отведите к врачу, сержант. Второго оставьте здесь.

— Но, госпожа…

— Сержант, — повторил нежный голосок, не повысив тона ни на йоту.

Охранница заметно побледнела. Указав подчиненным на Опорто, она стала у двери и вышла последней, когда коротышку выволокли из ванной. Из-за закрывшейся двери сержант метнула в Райленда взгляд, полный откровенной ненависти и презрения.

Голуби, описывавшие под потолком геометрически точные окружности, вернулись на плечи девушки. Их рубиновые глаза ни на миг не выпускали Стива из виду, но некоторое время спустя они опять начали ворковать.

— Вы — один из людей с железными воротниками, да? — спросила внезапно девушка, прервав повисшее молчание.

Райленд кивнул, стараясь не смотреть на нее.

— Да. Я — опасник.

— Я никогда прежде не разговаривала с человеком, носящим железный воротник, — задумчиво сказала она. — Вы не будете против, если мы поговорим?

Стив покачал головой.

— Меня зовут Донна Криири. Мой отец — Планирующий.

— Я знаю.

Райленд вдруг остро почувствовал, что на нем мятая роба и что он ворвался в ванную девушки.

Она продолжала молча смотреть на него.

— Может быть, ваш отец… — выдавил из себя Стив, — я хочу сказать… что я не против… но…

— Отлично. — Она переменила позу, чтобы лучше его видеть. Зашипели, лопаясь, пенные пузырьки. — Я боялась, что вы откажетесь. Как вас зовут?

Райленд задрал подбородок и оттянул вниз воротник рубашки, открывая полосу металла.

— Стивен Райленд, — прищурившись, прочитала девушка алые буквы. — Послушайте, я где-то уже встречала ваше имя. Вы врач, нет? Пилот?

— Я математик, мисс Криири.

— Конечно же! — воскликнула она. — Ваша папка лежала на столе отца. Я видела ее утром, когда мы уезжали из Копенгагена.

От внезапно нахлынувшего волнения Райленду стало даже трудно дышать.

Три года пытался он выяснить, какие же выдвигаются против него обвинения. Тераписты ему таких сведений не дали, более того, их вопросы были сформулированы таким образом, чтобы ничего не подсказать. Стив вспомнил, как они тысячу раз спрашивали, что означает слово «пространственник», и наказывали, если он предполагал, — естественно, — что это — обитатель пространства.

— А было ли там сказано, — решился Райленд задать вопрос, — какие именно обвинения выдвигаются против меня?

Серо-зеленые глаза спокойно изучали его лицо.

— Вы проявляли незапланированный научный интерес.

— Что? Что это значит?

— Держали у себя тайное собрание книг и рукописей, запрещенных Машиной.

— Неправда! Это ужасная ошибка, какая-то…

— Планирующая Машина не ошибается, — строго напомнила девушка. — В деле были указаны названия книг. Авторы-ученые из Доплановой эпохи: Эйнштейн, Гамов, Хойл…

— Но это лишь книги моего отца, — вздохнул он. — Те немногие, что я сохранил. Понимаете, в детстве я мечтал о полетах в космос. Встретился однажды с Роном Довудом… Хотел стать пилотом космического корабля, исследовать новые планеты… Но Машина убила мою мечту. Она перевела меня из Технокорпуса в исследователи-математики. Я получил направление в какую-то подземную лабораторию. Не знаю, где она находилась. Мы даже предположить не могли, что лежит над нами: суша, полярные льды, а может — океанское дно… Не помню даже, были ли у меня на этот счет свои предположения… Память… В моей памяти сейчас много пробелов… Помню, у меня было два помощника — девушка-телетайпист и человек по имени Опорто — что-то вроде живого компьютера. Машина выдавала нам проблемы для работы. Например, проблему гистерезисной потери в катушках туннелей субпоезда. Как я понимаю, это были задачи, на которые Машина сама не могла найти ответа. Даже она не знает всего. А мы находили решения.

Девушка опять пошевелилась, и опять до него донеслось шипение пены.

— Конечно, у меня не было необходимости в справочниках и любых других книгах для работы — Машина могла бы выдать любой необходимый фактический материал. Но для большей производительности она позволила мне держать у себя несколько книг, и среди них были книги из отцовской библиотеки.

Он с надеждой улыбнулся девушке.

— Вы ведь понимаете, что для человека, с детства мечтавшего о космических путешествиях, жизнь в подземелье не кажется очень привлекательной. И чтение этих книг стало для меня чем-то вроде хобби. В них описывались устаревшие теории о природе Вселенной. Используя современную математику, я вывел несколько систем уравнений, описывающих расширение Вселенной и непрерывное воссоздание вещества в межгалактическом пространстве.

Девушка нахмурилась. Это его остановило. Да, тема была не самая подходящая для беседы с молодой женщиной в ванной комнате.

— Но это совсем не был незапланированный научный интерес! — с отчаянием заключил Райленд. — Просто безобидное увлечение. Более того, это было даже полезно для Плана! Уравнения, которые я вывел для описания работы новых кадушек туннелей субпоезда, вытекали из описания процесса непрерывного воспроизводства вещества в пространстве.

— И поэтому вы стали опасником? — задумчиво спросила она, все еще хмурясь. — На вид вы совсем не опасны.

Что он мог ответить?

Стив ждал, а девушки тем временем чуть взмахнула рукой. Один из голубей подлетел к хрустальному дельфину и клюнул в плавник-рычаг. Струйка ароматизированной воды послушно иссякла. Райленд смотрел на серебряного голубя, вдыхал запах сирени, любовался собеседницей. В ванной комнате было тепло, но не душно. Очевидно, скрытые вентиляторы поглощали избыток влаги.

— А на самом деле вы опасны? — спросила вдруг она.

— Нет, мисс Криири, — покачал головой Стив, не зная, как объяснить все этому ребенку. — Воротник — не наказание, а мера предосторожности.

— Предосторожности?

— У Машины есть основания подозревать, что в определенных условиях я мог бы представлять опасность для Плана Человека, — ровным голосом сказал Райленд. — Ничего преступного я не совершал, понимаете? Но Машина не хочет рисковать, и вот… воротник.

— Создается впечатление, что вы это одобряете, — с некоторым удивлением произнесла девушка.

— Я лоялен по отношению к Плану Человека!

Она долго обдумывала его слова.

— Но ведь мы все лояльны, верно? И не носим воротников!

Райленд покачал головой.

— Я никогда не совершал ничего такого, что угрожало бы безопасности Плана.