Колин Уилсон - Страна теней (Народный перевод)

Леда ласкала грубую серую кору одного из деревьев. Она сказала:

— Это целебные деревья, их древесина столь же твердая как у дуба или красного дерева. Они растут в Дельте. Я советовала бы Вам поставить кровать вашего брата между ними.

Найл принял ее совет без сомнений. Сидония была послана в больницу, чтобы привести двух носильщиков с носилками. Вскоре Вайга перенесли к деревьям. Найл отправил двух слуг в комнату, чтобы разобрать кровать Вайга, которая скреплялась деревянными штифтами, ее перенесли вниз и повторно собрали. Вайг спал настолько глубоко, что даже стук забиваемых штифтов не разбудил его.

Мать Найла, Сайрис, была разбужена этой деятельностью, и наблюдала, как Вайга поместили с кроватью между двумя деревьями. Она наклонилась над сыном и положила руки на его лоб. Как и Найл, она обладала определенными телепатическими способностями, особенно когда этот касалось ее детей. Она улыбнулась с облегчением.

— Лихорадка почти ушла.

Найл сидящий на табурете с другой стороны кровати потрогал лоб Вайга, и понял, что диагноз матери был слишком оптимистичен. Кровь Вайга все еще горела лихорадкой, вызванной ядом. Но, по крайней мере, его состояние стало стабильным.

Глубоко сосредоточившись Найл узнал, что деревья с обеих сторон кровати Вайга, фактически оказывали на него успокаивающее влияние. Это было похоже на прохладный бриз дующий через окно. Этот бриз нёс живительную энергию, отличную от энергии Богини. При лечении паука эффект проявился бы медленней, эта энергия шла бы тонкой струйкой. Напротив человеческое тело быстро насыщалось энергией, что оказывало укрепляющий эффект, подобно энергичной музыке. Когда наступит рассвет, эффект будет еще сильнее.

Итак, Вайгу в какой-то мере оказана помощь. Он в хороших руках. Это означало, что Найл мог отправиться в путешествие не обременённый тревогами и беспокойством о брате.

Он посмотрел на Сидонию и Крестию, стоящих рядом.

— Вам поручается особая забота о моем брате. Если вы устанете, найдите других, способных помочь.

Они поняли то, что он подразумевал — должно быть, по крайней мере, полдюжины других молодых женщин, которым небезразличен Вайг.

Крестия спросила робко: "Мой господин готовится к…"

Прежде, чем она закончила, Найл поднял палец к губам. Было важно, чтоб как можно меньше знали о его намеченном путешествии. Крестия покраснела, она поняла, свою неосмотрительность — слуги и носильщики были все еще в комнате — и Найл, с интересом заметил, что Сидония также покраснела. Это означало, что они создали единую общность, которая только и могла принести пользу их пациенту.

Найл повернулся к слугам.

— Спасибо за помощь. Вы можете идти.

Мужчины неуклюже вышли, непривычные к любезному обращению. Найл подозвал Симеона, шедшего за ними.

— Мне нужен твой совет.

— С удовольствием.

Найл молчал, пока они пересекали главный зал. Когда он убедился, что их не могут подслушать, он сказал:

— Как только я оставляю город, эта новость распространится и дойдет до шпионов Мага. Что мы можем сделать?

Симеон пожал плечами.

— Если ты думаешь, что это опасно, не иди один.

— Закончим на этом, — Найл с усилием сдержал нетерпение в голосе, — Я должен поехать один.

Ранее, вечером, Симеон пробовал убедить Найла позволить ему идти с ним.

— Но как ты думаешь, Симеон, как я могу заставить людей думать, что я нахожусь все еще в городе?

— Мы можем сказать, что ты должен оставаться в своих покоях. Что ты страдаешь от лихорадки, которую подхватил в Дельте.

Найл задумался:

— Да, я думаю, что это может сработать, — и покачал головой, — Но меня должны видеть время от времени. Предположим, что мы можем найти кого-то, похожего на меня, и кто мог бы носить мою одежду…

Они подошли к комнате Найла. Дверь открылась; Джарита, его личная служанка, услышала их шаги.

Найл сказал:

— Я сказал тебе ложиться спать.

— Я подумала, что Вам, возможно, что-нибудь понадобится.

— Ничего спасибо, Джарита, — из главной комнаты, он увидел через открытую дверь спальни, что какой-то серый пакет лежит на его кровати, — Что это?

— Это ваша мать принесла. Это для вашего путешествия.

Найл обменялся взглядом с Сименоном.

— Откуда ты узнала, что я отправляюсь в путешествие?

— Ваша мать так сказала.

Симеон взял ее за подбородок двумя пальцами и посмотрел в ее глаза.

— Никто больше не должен знать об этом. Это тайна.

Она кивнула. Найл был рад, что это сказал Симеон, он внушал ей страх с тех пор как его инъекции восстановили парализованных жертв паучьего яда. О Симеоне распространилась слава по городу, как о волшебнике.

Найл осмотрел пакет лежащий на кровати. Он был сделан из толстой ткани, удивительно жесткой, и имел лямки из кожи. В ней была еда в водонепроницаемой ткани, покрытой паучьим шелком, и фляга с напитком, так же складной нож и спички. В наружном кармане была маленькая деревянная коробка, которую он узнал — она содержала пищевые таблетки, которые дали ему при его первом посещении Белой Башни, в дни, когда он был беглецом. Была также серебристая металлическая трубка, приблизительно шесть дюймов длиной и в один дюйм шириной. Она содержит легкую одежду, изготовленную людьми двадцать первого столетия для космических путешественников. Его мать, очевидно, держала эти реликвии с прежних дней. В водонепроницаемом мешочке были часы, изготовленные в городе жуков бомбардиров, а в другом мешочке лежал компас.

На прикроватном стуле был серый плащ из шелковистого, водонепроницаемого материала, отороченный мягкой шерстью горных карликовых овец.

Симеон стоял рядом.

— Каким образом твоя мать узнала, что ты отправляешься в путешествие?

— Она могла прочитать мои мысли. И Вайг также. Если мы хотим общаться с нею, когда мы путешествуем, мы думаем о ней на закате или восходе солнца, как будто она там с нами.

— Ты когда-либо пробовал увидеть ее?

— Нет. Зачем? Достаточно знать, что она может услышать нас.

Симеон пошел впереди в столовую; Джарита не убрала еду и напитки со стола, и Симеон налил себе в стакан легкого золотистого меда, который искрился в искусственном освещении.

— Когда моя дочь вдали от меня, она может заставить меня увидеть ее.

— Как?

— Ты когда-либо слышал о прогулках духа?