Иван Зеликов - Завтра Была Война

— Что, на молоденьких парней с маленькими дочками потянуло? А я старик тебе уже и не нужен стал?

— Да что ты, Радж, конечно нужен, лучше скажи, что ты мне подаришь завтра к женскому празднику, если такой вообще существует?

— Существует, дорогая, только, почему-то, у вас его не празднуют, а жаль. Я сам вместе с мороженым, клубникой, ананасами и бананами тебя устрою? — Спросил Раджан, каким-то чудом слышавший весь разговор.

— А я не заболею? — Шутливо переспросила Фелис, стараясь скопировать интонацию Натали.

— Если будешь использовать подарок по назначению, то, конечно же, нет, и ты сама это прекрасно знаешь! — продолжил игру Раджан.

— Браво! — воскликнула Фелис, не решаясь воспроизвести незнакомый ей возглас, услышанный от девочки, о назначении которого она, впрочем, догадалась правильно. После этого она попыталась чмокнуть Раджана в щёку, но тот подставил губы, и пришлось ответить затяжным поцелуем, который их окончательно примирил.

Когда они уже выезжали с пляжа на серебристом форде Фелис, полностью стилизованном под спортивную модель середины двадцатого века, и даже работавшем на настоящем бензине — такая машина стоила бешеных денег, но Рен Стомберг отец Фелис мог себе позволить баловать дочь дорогими подарками — к машине подбежали два парня и начали махать руками, прося остановиться. На обоих были потёртые джинсы, непонятно, стилизация или настоящие, оба носили длинные непричёсанные волосы и были босяком. Внешность парней была настолько странной, что Фелис резко нажала на тормоз, успев, правда, проехать почти двести метров, а Раджан отметил, что если бы он не был уверен, что движение Хиппи благополучно закончилось почти век назад, а в начале двадцать первого века так и не смогло возродиться, то принял бы парней именно за хиппи.

— Вы Раджан? — Спросил первый подбежавший к машине, как только он смог отдышаться.

— Да я, а что вас интересует?

— Вы читали лекцию о древней индийской культуре и о современной роли Индии в Восточном Альянсе в Чикагском университете месяц назад, так?

— Так, но вряд ли вы сами были на той лекции, — улыбнылся Раджан, скользнув взглядом по одежде парня и решив, что джинсовому костюму, в который тот одет действительно не менее тридцати лет.

— Конечно не был, это же университет для детей миллионеров, сенаторов и других видных деятелей, но об этой лекции много писали в газетах и если хотя бы половина того, что написано там правда, то, могу поспорить, у вас осталось от неё не самое приятное впечатление.

Да Раджан помнил, как после получасового доклада, когда наступило время вопросов из зала, его завалили вопросами типа: «А правда ли, что женщины Индии должны ходить в чадре и парандже?», «А не стали ли по улицам индийских городов разгуливать медведи, после того, как часть сибирских территорий присоединились к Восточному Альянсу?», «А правда ли, что для казни недовольных правительством йогов использовали молекулярные дезинтеграторы, так как из любых мест заключения они выбирались за считанные секунды, а другие способы умерщвления на них не действовали?». Было ещё много подобных глупых вопросов, которые если и не показывали низкий уровень информированности американской молодёжи, то уж точно свидетельствовали о намеренной провокации рассчитанной на то, чтобы сконфузить заезжего лектора. Если о значении индийского сари и отличии его от атрибутики женского костюма мусульманских стран Раджан мог ещё рассказывать спокойно, тоном наставника, просвещающего чуть менее осведомлённых друзей, то остальные действительно вывели его из себя. Раджан открытым текстом назвал их глупостью и провокацией и покинул ораторский подиум под свистки из зала.

После лекции у него действительно сложилось весьма неприятное впечатление об американском студенчестве, верящем любой антивосточной пропаганде, что обильно сочится из всех средств массовой информации, которые контролировались монополией «Галакси Ньюз», а значит напрямую государством в обход всех законов о свободе слова и праве на достоверную информацию. Говорят, подобная же ситуация была век назад, когда мир также был двуполярным, а «Империей Зла» являлся Советский Союз. Теперь, после того, как история совершила очередной виток, роль противовеса и, следовательно, козла отпущения досталась коммунистическому Китаю и лояльному к нему Восточному Альянсу. А вот про русских, потерявших более половины своих территорий, никто уже и не вспоминал, несмотря на то, что ядерный потенциал страны был всё ещё очень велик. Растроганный воспоминаниями месячной давности, Раджан с интересом взглянул на парня и спросил:

— А вы хотите что-то предложить?

— Да, мы хотим исправить то впечатление, что сложилось у вас о нашей молодёжи и приглашаем вас присутствовать на студенческом митинге «Против ядерной смерти» в этот понедельник на рассвете в долине около голливудского холма. Вы не пожалеете, обещаем вам.

— Хорошо, я прибуду!

— Отлично, значит, договорились, мы вас встретим, только там будет много народу и около километра вам придётся идти пешком, оставив машину в городе, это вас не затруднит?

— Да нет, лёгкая прогулка никогда не помешает, пока! — Фелис и Раджан крепко пожали руки парня и его молчаливого товарища и почти сразу забыли об этом разговоре, поглощённые друг другом.

Глава 2

Коридор повернул направо и упёрся в высокую двустворчатую дверь, отделанную под чёрное дерево, хотя он прекрасно знал, что она выполнена из армированного пластика, способного выдержать взрыв фугаса массой в несколько килограммов. У двери стояли двое охранников не менее двух метров ростом каждый и почти такие же в плечах с одинаковыми бесстрастными лицами. «Клонирует их шеф что ли?» — мелькнула и тут же пропала мысль, которая приходила к нему в голову всякий раз, когда он сталкивался с обслуживающим персоналом босса. Охранники, ещё издали просканировав его бедж генерального директора, теперь приветственно кивнули и с чувством собственной значимости распахнули обе створки двери, больше похожей, несмотря на свою роскошную отделку, на ангарные ворота, тут же захлопнув их, как только он переступил порог. За дверью оказался ещё один коридор длиной почти пятьдесят метров, также упиравшийся в чуть меньшую по размерам чёрную дверь, у которой уже не было охраны. Теперь приходилось идти уже не по шершавым пластинам звукопоглощающего пластика, а по настоящему ковру, в высоком ворсе которого ноги утопали почти по щиколотку. Правая же стена коридора была стилизована под колоннаду, причём настолько удачно, что, казалось, идёшь по открытой галерее, несмотря на то, что за стеной находилось ещё множество стен и комнат.