Джордж Мартин - Однокрылые

Марис уже почти забыла, почему стеснительная южанка оказалась в «Деревянных Крыльях». Она, взглянув на девочку, улыбнулась и сказала:

- Не горюй. Скоро здесь появится студент из «Воздушного Дома», и тебе не будет так одиноко среди восточных.

- А ты грустишь по дому? - неожиданно спросила Релла.

Марис на секунду задумалась.

- Если честно, у меня нет настоящего дома. Мой дом там, где я сегодня.

- А у остальных летателей тоже дом повсюду? Марис вновь взялась за проверку крыльев.

- Видишь ли, другие летатели больше привязаны к своим родным островам, чем я, но гораздо меньше, чем бескрылые… Натяни, пожалуйста, эту распорку. Спасибо. У меня нет собственного дома не оттого, что я летатель. Просто дом, где я родилась, смыло штормом. Мой отец, вернее отчим, умер три года назад, а его жена еще раньше. Мои настоящие родители тоже давно мертвы. У меня есть приемный брат, Колль, но он певец, и несколько лет назад отправился на Внешние Острова. Без Колля и Расса старый домишко на Малом Эмберли, где я провела юность и где жили мои приемные родители, кажется мне огромным и пустым. Мне не к кому возвращаться, и я бываю там все реже и реже. Друзей среди бескрылых у меня почти нет, ведь большинство моих друзей - летатели. - Марис пожала плечами. - Несомненно, Правителю хотелось бы, чтобы третий летатель почаще бывала на родном острове, но вообще-то он обходится и двумя.

- Понимаю.

Заметив, что Релла смотрит на крылья более сосредоточенно, чем того требуют обстоятельства, Марис мягко спросила:

, - Ты часто вспоминаешь дом? Тоскуешь по нему?

Девушка едва заметно кивнула. ' - Здесь все по-другому. И люди совсем другие.

- Летателям нужно привыкать к различиям в нравах и обычаях.

- Знаю, но на моем острове остался любимый. Мы одно время даже собирались пожениться, хотя теперь я понимаю, что сбыться этим планам не суждено. Я любила… Я до сих пор его люблю, но стать летателем мне хотелось больше, чем быть рядом с ним.

- Понимаю. Возможно, после того, как ты выиграешь крылья, он…

- Нет! Он - фермер, и земля всегда принадлежала их семье. Он… Ну, он никогда не просил меня расстаться с мечтой о небе, и я не попрошу его бросить землю предков.

- Летатели и прежде выходили замуж за фермеров, - напомнила Марис. - Ты еще вернешься к нему.

- Только выиграв крылья! - Релла встретилась глазами с Марис. - Неважно, сколько времени уйдет на обучение. И если… И, когда я выиграю крылья, он наверняка уже будет женат. Я его не виню. Ведь с фермой в одиночку не управиться, а он мечтает о жене, которая бы любила землю, и о пяти-шести очаровательных ребятишках. Марис промолчала.

- Но я сама сделала свой выбор, - добавила Релла. - Только иногда я… Иногда мне здесь бывает одиноко, я грущу по дому.

- Ну, мне пора в путь. - Марис положила руку на плечо девочки. - Пошли.

Релла первой зашагала к выходу. Марис, положив крылья на плечо, последовала за нею по темному коридору.

Дверь вывела их к широкому каменному выступу на скале, некогда служившему обзорной площадкой. В восьмидесяти футах внизу о камни Сиатута бились океанские валы, небо над головами затянули серые тучи, свежий ветер приносил запахи водорослей и соли.

Релла придерживала крылья, а Марис застегивала ремни на своем теле. Когда крылья были прикреплены, Релла начала бережно, сегмент за сегментом раскладывать их, расправляя и натягивая серебристую ткань. Когда все было готово, Марис, улыбнувшись девушке, сунула руки в петли, сжала Ладонями хорошо знакомые потертые кожаные рукояти и, сделав четыре шага, бросилась вниз.

Падала она секунду или меньше, затем ее подхватили ветры и превратили падение в полет. Как всегда по телу Марис словно пробежал электрический ток, дыхание перехватило, кожу на напряженных руках будто пронзили тысячи иголок. Радость полета была более ярким, более светлым чувством, чем любое другое из изведанных Марис. Даже более радостным, более пьянящим, чем любовь. Неистовый западный ветер заключил ее в любовные объятия и понес.

Большой Шотан лежал к северу, но Марис решила, отдавшись на несколько минут воле ветра, понежиться в свободном парении, а лишь потом начать свою извечную игру с ветрами и двигаться в нужном направлении. Мимо, предвещая скорый шторм, пронеслась стая разноцветных буревестников. Марис, лавируя и поворачивая, ныряя и поднимаясь все выше и выше, последовала за ними. Вскоре Сиатут превратился в серо-зеленое пятно не больше ладони; на западе замаячил крошечный Иггленд, а в туманной дали к северу забрезжила тонкая полоска - берег Большого Шотана.

Марис, заложив крутой вираж, направилась к цели. Непрерывно сменяющие друг друга воздушные потоки принялись шепотом дразнить ее, зазывая ввысь, к северному, попутному ветру, и она, следуя их посулам, поднялась еще выше. Теперь берег Большого Шотана и Сиатут, и Иггленд лежали перед нею на отливающей металлом поверхности океана, точно разбросанные ребенком игрушки. Марис увидела покачивающиеся в заливах и бухтах Шотана и Сиатута крошечные рыбацкие суда, и кружащиеся над ними точки чаек, и стаю морских кошек у острых утесов Иггленда, и торчащую над пенными гребнями волн длинную шею сциллы с малюсенькой головкой на конце, и…

Марис внезапно поняла, что невольно обманула девочку. Поняла, что у нее есть дом, и этот дом - здесь, в небе, среди буйных и холодных ветров. Мир внизу с его проблемами и войнами, политикой, деньгами, торговлей и ежедневными заботами о пропитании был чужд ей. Она настолько сжилась с полетами, что ощущала крылья неотъемлемой частью собственного тела.

Марис, едва заметно улыбаясь уголками губ, продолжала полет.

* * *

Правитель Большого Шотана - старейшего, богатейшего и самого населенного острова в Гавани Ветров - был занят, разрешая спор относительно рыбной ловли между Малым Шотаном и Скални, но узнав, что прибыла Марис, оставил дела и вышел навстречу. Летатели были равны в правах с Правителями. Спокойно выслушав послание, он заверил Марис в том, что слова Сины будут переданы на Восток улетающим завтра на рассвете летателем.

Оставив крылья на стене зала заседаний, который назывался Комната Древних Капитанов, Марис отправилась на прогулку по Городу Штормов. Это было самое первое и самое большое поселение в Гавани Ветров, его основали еще звездоплаватели. На улицах теснились магазины, магазинчики и просто лотки; торговцы наперебой предлагали всякую всячину. Серое небо рассекали громадные лопасти разбросанных тут и там ветряных мельниц.

Несколько часов Марис бродила по обширному рынку, прислушиваясь к оживленным разговорам и присматриваясь к привезенным со всех уголков Гавани Ветров товарам. Наконец, купив кое-что по мелочи, она зашла в гостиницу и пообедала копченой рыбой-луной и краюхой ржаного хлеба, выпила кружку горячего киви - здешнего вина со специями. Сидя на стуле посреди обеденного зала, исполнял песню певец, и, хотя его способностям было далеко до искусства Колля и других известных Марис певцов, слушала она его с удовольствием.