Сергей Гатаулин - Сапиенс как вирус

– Это у нас Жора практикуется, познает информационную составляющую, расшифровывает коды мироздания, улучшая окружающий мир в отдельно взятой квартире. Пепелище-то он стер с моей помощью, – добавил Бейрут и кивнул в сторону окна, за которым располагалась его «лаборатория», – а вот обои на стенах – прописать не в силах. Чайник, пока еще.

– А мебель он тоже сам создавал? – спросил Потемкин серьезно.

– Мебеля он на выигранные в казино деньги заказал, – пояснил Ванькин и ядовито добавил. – Пока ты в Бога играл, он шопингом развлекался.

– Неужели кто-то в такое время еще бизнесом занимается? – удивился Дмитрий.

– Ты что? Только сейчас самый бизнес и начался, – злобный оскал исказил лицо Ванькина.

Жора обратил внимание на замешательство Потемкина.

– Народ у нас предприимчивый. Кто очки с измененным фокусом и поляризованными линзами предлагает, чтобы видеть сквозь фантомы наплывающей несинхронной реальности, кто-то даже навигаторы продает, с загруженными в них картами любого временного плывуна. Врут, конечно, что карты реальные, но народ верит – берет. В мире, где в любой момент можешь оказаться незнамо где, вера необходима. Если есть карты, значит, кто-то исследует плывуны, значит – ничего в них страшного нет. Сейчас особо ценятся кевларовые зонты – веса никакого, а прочность как у бронежилета.

Дмитрий выпучил глаза. Он не понимал и половины того, о чем говорил хакер.

– Кевларовые зонты?! Зачем?

Жора понимающе закивал:

– В последние дни на Москву очень специфичный хроноплывун надвигается. Град больше на щебенку с острыми, как бритва, краями, похож; кожу как папиросную бумагу рассекает. Кто не успел, того…

– Того в лохмотья! – подсказал Илья.

– В лохмотья, – Жора как-то сразу съежился и посмотрел на мир грустными как у побитой собаки глазами.

– Хроноплывун? – Дмитрий покосился на Бейрута.

– Тебя не было почти четыре месяца, – предвосхитил хакер его вопрос. – Теперь проникающая в наш мир иномерная действительность не просто мираж, как раньше, а физическая сущность, данная нам в наших ощущениях и существующая независимо от них, со всеми вытекающими из этого последствиями, – хакер замолчал.

– Четыре месяца? – в очередной раз удивился Потемкин.

– Это что же получается? – воскликнул он. – Скоро лето?

За спиной хмыкнул Илья, громко – аж закашлялся.

Бейрут молчал недолго.

– Это все, что тебя заинтересовало? Дружище, Хронодендрид теряет свою структуру – разваливается. Ветви древа времен пересекаются, чего в принципе быть не может, – возмущение Бейрута быстро сошло на нет. – А ты… «лето!»

Илья за спиной никак не желал униматься.

– Что ты там кряхтишь? – Потемкин обернулся к атлету.

– Ты на улицу выйди! – предложил тот. – Тогда и не так закряхтишь. Орать начнешь. Времени года не существует: уйдешь летом, вернешься зимой. Если вообще вернешься.

– А как же люди?

Жора скрипнул зубами, сдвигая брови, пробурчал:

– Люди нынче, как звери. Только те не пожирают друг друга в минуты природных катаклизмов, а человеки – запросто.

Посматривая в окно, Дмитрий думал о том, что некоторые предметы давно уже не исполняют свой основной функции, через окно, например, так же сложно увидеть улицу, как через входную дверь – подъезд.

Стоило ему подумать о двери, как металлический лист, закрывающий вход в жилище хакеров, вздрогнул. Снаружи кто-то стоял и лупил по нему ногой.

– Анатолий! – обрадовался Потемкин, различая сквозь стену знакомый эмоциональный силуэт. Он поспешно двинулся к двери, но тут опять услышал, как Ванькин хмыкнул.

– Это он только для вида стучит, – пояснил здоровяк. – Сейчас сам нарисуется.

И действительно, телохранитель не стал дожидаться, пока хозяева впустят его в квартиру. С негромким хлопком он появился в центре комнаты, прямо перед вздрогнувшим от неожиданности Потемкиным.

– А ты как думал? Теперь и мы со Вселенной на ты, – Анатолий обнял растерявшегося друга. – Рад, что ты опять с нами.

– На соседней улице сторонники нашего батюшки развлекаются, – поворачиваясь к Бейруту, телохранитель моментально изменился. Взгляд его потемнел, наполняясь злой решимостью. – Они все же нашли последнего козла отпущения из бригады ученых, работавших на коллайдере.

– И? – рявкнул мгновенно рассвирепевший Бейрут.

– Распнули на столбе и забили камнями, – неохотно ответил Анатолий и тут же добавил. – Не суетись! Он умер еще до моего появления. Я бы не дал.

Потемкин сосредоточенно молчал, размышляя о том, как сильно отстал от идущего вперед времени. Слишком много событий произошло с момента его погружения в программатор.

– А ты говоришь, люди! – Бейрут задохнулся от возбуждения.

– Давайте-ка по порядку, с самого моего отключения, – попросил Потемкин.

– Ты хотел сказать – подключения, – пробормотал хакер, неожиданно, словно вспомнив что-то очень важное, подскочил на месте, смахнул с лица свирепую маску и исчез за окном.

– Спроси телохранителя, он у нас на связи с общественностью, – нашептал в ухо голос Бейрута.

Дмитрий нахмурился. Ему не понравилось то, с какой поспешностью исчез хакер, насторожила проскользнувшая в его голосе нотка то ли испуга, то ли вины.

– Жорка, кончай компилить! Обойдемся без обоев, – зазвучал нарочито сердитый голос за окном. – Работа ждет.

– У меня одного работы нет, потому я как мальчик на побегушках, – пробурчал Анатолий, пряча глаза.

– Рассказывай! – Дмитрий в ожидании уставился на телохранителя.

– Хочешь, чтобы я рассказал, что происходит в мире?

Дмитрий удивился – обычно словоохотливый Анатолий нервно теребил пуговицу на рукаве спортивной куртки. Казалось, его совсем не радовала перспектива побыть некоторое время в центре внимания.

Дмитрий быстро закивал головой.

– И поподробнее.

– Та-а-а-к, – поправляя светлую челку, длинно произнес Анатолий. – Когда ты выпал из нашего времени?

Он вспоминал трудно, словно из последних сил листая страницы толстой потрепанной книги, подолгу останавливался на каждой, разглядывая истертые надписи на выцветшей бумаге.

Дмитрий в ожидании нетерпеливо выбивал носком ботинка быструю дробь на бетонном полу.

Анатолий наряженно морщил лоб.

– Дружище, а побыстрее нельзя? – не выдержал Потемкин.

– А, вот! – встрепенулся телохранитель, как если бы наткнулся в безмерных кладовых памяти на интересующий его предмет. – Это было… как только я освободился от своего вируса. Точно! – он старательно избегал встречи с взглядом Потемкина.