Александр Абердин - Дети Сиспилы

Стос, перед тем, как окончательно сделаться затворником, побывал на нескольких их выступлениях и поразился тому, каким огромным был прогресс в творчестве его сына, невестки и всей группы в целом. Теперь они уже не хватались, как прежде, за каждое выступление и всё чаще выставляли хозяевам клубов свои жесткие требования. Имея в тылу мощную фигуру Вильяма, Изя совсем оборзел и теперь, ничего не стесняясь, показывал зубы воротилам московского шоу-бизнеса. Зато "Здым" уже несколько раз мелькал на Ти Ви, но о нём пока что ещё не очень-то разглагольствовали критики, хотя они уже выбросили на рынок свой первый компакт, почти полностью спетый Ольхон на английском языке. Изя настоял на том, чтобы в него было включено только две песни на бурятском языке, чтобы публика могла сравнивать два типа звучания её бесподобного, чарующего голоса.

Компакт стоил недорого, так как Резина, благодаря ловким маневрам Изи и Вильяма, записал его практически на халяву, а свёл и печатал в своей студии. Зато Вилли предпринял кое-какие усилия и как только в продаже появились пиратские копии, тотчас с таким грохотом настучал по голове этим ханыгам, что у всех остальных тотчас отпала охота связываться с этим злобным погромщиком. Ну, а ещё у "Здыма" был свой роскошный сайт в Интернете, а на нём всегда была свежая нарезка из новых вещей группы, там же можно было найти массу фотографий Ольхон, Ульты и Магды даже более обнаженных, чем во время их выступлений в ночных клубах, а их теперь нельзя было упрекнуть в том, что они заманивают публику на свои концерты, используя свою сексапильность.

Пожалуй, более всего самую искушенную публику и специалистов шоу-бизнеса поражала невероятная сыгранность группы. Вот по этому-то поводу как раз и было больше всего споров и если сам цифровой рок Резины многие пока что никак не воспринимали, считая его чем-то несерьёзным, то их профессионализм удивлял очень многих. Секрет этой сыгранности был очень прост и его, а точнее её, — Эллис, очень часто можно было видеть сидящей позади лидера группы, колдовавшего над своим компьютером прямо во время выступления, ведь это именно она явилась истинным творцом новых знаний и положила начало их передаче всем здымовцам.

Практически никто из критиков не хотел верить в то, что Резина действительно играет на своем "Силиконе" точно так же, как Митяй на "Ямахе" или гитаре с двумя грифами, или Эдуардо на саксофоне, а ноутбуки действительно помогают им во время выступления. Но вот уж в ком никто не видел подвоха, так это в силовом дуэте, танцовщице и обеих певицах "Здыма". Эта пятерка всё делала в живую, да, к тому же так эффектно, что никому и в голову не могло прийти, что Ольхон и Ульта квакают под фанеру, а двое громил не свернут челюсть любому, кто сунется к ним, одним лёгким движением руки.

Стос искренне радовался успехам Резины и всех своих друзей, а они видели в нём не только и не столько спонсора, а своего духовного, а кое-кто и физического, отца. О Лулуаной при посторонних они не говорили, но в студии чуть ли не через каждые полчаса то один, то другой, вдруг, заявлял, что Лулу попросила его сыграть так или эдак. Иногда их лидер соглашался, а иногда зверел и орал, в живую и через передатчик в своих мозгах так, что юная арниса надолго замолкала. Ведь что ни говори, а это всё-таки он делал музыку, а все остальные её только играли. От его воплей замолкали все и только Эллис хоть как-то могла ему противостоять и он её слушался, так как в тех случаях, когда он не въезжал во что-нибудь, то визжала, словно мегера на сковородке, уже эта сексапильная девица.

Увы, но об этом Стос узнавал в основном от Лулу и лишь изредка от Эллис и Изи, которые спешили поделиться с ним своей радостью. Одна тем, что уела вредного Резину, а другой тем, что ему выпало редкое счастье видеть это. Он тоже не оказался бы посмотреть на такое, но к концу октября набрал уже такой вес, что просто стеснялся выходить из дому среди бела дня и выбирался подышать воздухом только поздней ночью и далеко не всегда с ним была Эллис. Девушка к тому времени стала уже не столько его любовницей, сколько просто самым преданным и верным другом.

И всё-таки, не смотря на то, что Эллис непременно хотела быть рядом в то время, когда Лулуаной принялась выращивать на нём родильный кокон, он решительно сказал ей своё категоричное нет. Навещать себя он ей разрешил, но только не чаще трёх раз в неделю, хотя и очень страдал без неё, особенно в самую первую неделю. Когда же Стос окончательно превратился в монстра и Лулу принялась за черновую работу, ему стало хоть немного легче.

В первую очередь потому, что он резко похудел, ведь арниса буквально всего за одни сутки сформировала грубую, предварительную болванку своего нового тела, после чего взялась прорабатывать детали. Стос видел этот процесс с первой до последней минуты, так как в это время он буквально сжигал свой жир, отдавая Лулу всю свою энергию, лежа на спине в ванне, над которой к потолку он заранее прикрепил большое зеркало и потому видел, как зеленовато-желтая кожа на его толстом и круглом, как бочка, теле, заплывшем жиром, сделалась прозрачной, словно силиконовый имплантант для женщин.

После этого бледное сало пришло в движение и стало собираться комками у него под подбородком, на груди, животе и ногах, медленно превращаясь в толстую и бледную, словно ливерная колбаса, куклу, лишь отдаленно напоминающую человека. Это происходило довольно медленно и требовало колоссального количества энергии. Гораздо больше, чем на то, чтобы вернуть Ульте молодость и исцелить её искалеченное тело. К тому же это была весьма болезненная процедура, но он её мужественно вытерпел от начала и до конца.

Сутки спустя он едва смог выбраться из ванны и дойти до кухни, так как к нему спереди была прилеплена толстая и упругая, словно водяной матрас, бабища. Стоя у холодильника, он принялся поедать все подряд, что только находил в нём, давясь и чавкая. Его руки, полностью лишенные жира, с мощными буграми мышц, но обтянутые толстой, как у буйвола или бегемота, кожей, тряслись и он часто ронял на пол то куски колбасы, то сырые яйца, которые он не выпивал, а пожирал вместе со скорлупой. Изрядно насвинячив на кухне, он запил тот свой совершенно дикий завтрак несколькими литровыми пакетами жирных сливок и пошел под душ.

Помнится, смывая тогда с себя всё то, чем обляпался на кухне, так как ему уже было невозможно наклониться вперед, Стос, крепко ухватив толстую куклу, слепленную из его собственного жира, за огромные, словно арбузы, груди, он громко сказал: — "Потерпи, Лулу, скоро из этого получится такая красотка, что когда ты будешь идти по улице, то у всех мужиков будут висеть слюни, аж до земли, и они будут кончать себе в штаны!" Арниса ничего ему не ответила, так как пребывала в полудрёме. Хотелось спать и ему.