Джулия Джонс - Пещера Чёрного Льда (Меч Теней - 1)

- Пойдем, Кочерыжка, - сказала она, разозлившись на собственный голос за то, что он так слабо звучит. - Вернемся на конюшню. - Кобыла не обратила на нее внимания, и Аш пришлось подойти к ней самой. Ей не хотелось поворачиваться спиной к двери, и желание бежать было таким сильным, что она прикусила губу, боясь ему поддаться. Но нельзя же было оставлять лошадь на дворе. Мастер Хейстикс сказал бы ей не одну пару теплых слов, если бы она это сделала.

Кочерыжка продолжала что-то нюхать у стены. Аш нагнулась, чтобы взять уздечку, и вся кровь отхлынула от ее лица. В снегу лежала голубая лента, словно жилка под белой кожей руки. Аш сразу узнала ее. Это была завязка ночной сорочки, которую Аш отдала Кате починить. Ткань износилась, и ленты плохо держались на ней. Аш подняла ленту со снега. Ката спрашивала, не надо ли ей чего-нибудь починить на зиму, и Аш отдала ей целую охапку плащей, платьев и сорочек. Горничная пока не вернула их, но это еще ничего не значило - в шитье Ката была не сильна. На то, чтобы подшить подол, у нее уходило целое утро.

Лента была холодной и влажной, как голубая льдинка. Аш присмотрелась к двум бороздам на снегу, сопровождавшим следы ног. Что-то большое и тяжелое втащили в башню. Вроде кровати. Аш нахмурилась. Почему именно кровать? Мало ли что могло оставить такие следы. Все постепенно начинало обретать смысл. Внутренняя дверь в башню вдвое уже этой, и ничего крупнее человека в нее не пролезет. Если Иссу понадобилось перенести в Кость что-то объемное, он мог воспользоваться только этим путем.

Аш вертела ленту в пальцах. Что общего с этим могут иметь ее ношеные вещи?

"...и у вас, конечно, будет новая комната..."

Нет. Аш потрясла головой, отгоняя от себя слова Каты. Это безумие. Не может быть, чтобы приемный отец собирался поселить ее здесь. Только не в Кости. Он любит ее и беспокоится о ней. Только что, прошлой ночью, он говорил, что она слишком бледная, и велел ей выйти погулять. Аш стиснула ленту в кулаке. Надо поскорее вернуться в свою комнату. Что-то здесь неладно.

Аш быстрым шагом двинулась вперед, ведя за собой Кочерыжку. Марафис и Ката до сих пор оставались на конюшне, и даже мастер Хейстикс не выслал конюха за лошадью. Дойдя до конюшенной двери, Аш совсем запыхалась, и сильные судороги сводили ей живот. Она не знала, что делать, не знала, что думать, не хотела верить одолевающим ее мыслям.

- Эй, госпожа, вам чего?

Аш вздрогнула. Сама того не ведая, она вошла внутрь. Из-за груды сена вышел молодой конюх, прыщавый и плоскоголовый.

- Вы бы вышли, барышня. Мастер Хейстикс не любят, когда господа суются сюда без него. А Кочерыжку я возьму.

Чувствуя себя полной дурой, Аш отдала ему поводья. И о чем она только думает? Сама завела лошадь в конюшню, как простой посыльный. В этот самый миг по конюшне прокатился грохот. Аш, и без того уже на пределе, подскочила. Внутрь хлынул свет, и половина задней стены отошла в сторону. Ну конечно, с облегчением вспомнила Аш. Здесь есть другой выход, ведущий к товарным воротам.

Как раз в это мгновение из ближнего денника появился Марафис Глазастый, застегивая пояс. Увидев Аш, он ухмыльнулся и стал делать это нехитрое дело так, что смотреть было противно. Почувствовав, что краснеет, Аш повернулась и выбежала вон, преследуемая его смехом.

Оказавшись снаружи, Аш тут же бросила ленту и втоптала ее в снег. Она чувствовала омерзение к этому месту, к Марафису, прыщавому конюху и мастеру Хейстиксу. Ко всему, что творилось у нее за спиной. Где эта Ката?

- Ой, барышня, разве нам уже пора?

Аш обернулась. Ката, без шапочки, с растрепанными кудряшками, лениво улыбалась своей госпоже, прислонившись к двери.

- Я, наверно, вся раскраснелась. Надо поваляться в снегу, чтобы кровь остудить.

Аш, подскочив к Кате, схватила ее за руку и потащила прочь.

- Вы делаете мне больно! - вырываясь, вскрикнула Ката. Аш заломила ей руку за спину. Она кипела от гнева, злилась на все и всех, и ей опротивело бояться.

- Ничего с тобой не сделается. Шагай.

Ката повиновалась, но молчать было не в ее натуре.

- Вы сами велели мне идти на конюшню! Сказали, что я вам не нужна. Я не виновата, что вы ревнуете меня к Ножу. Не виновата, что вы плоская, как доска, и ни один мужчина на вас не взглянет. Что вам нужно, так это...

- Замолчи! - Аш заломила ей руку еще сильнее, сама дивясь своему гневу. Ее всю трясло, но впервые за много месяцев это было вызвано не страхом. Хорошо было показать кому-то свою власть, пусть даже простой служанке. - Открой дверь, живо.

За те четырнадцать месяцев, что она знала Кату, Аш никогда еще не видела, чтобы девушка поворачивалась так быстро. Она подняла щеколду проворнее, чем совала в карман розовые коврижки. По круглому нижнему коридору Бочонка прохаживались двое Рубак в кожаных плащах, пристегнутых к камзолам свинцовыми пряжками величиной с мелкую птичку. Легкие полушлемы затеняли им глаза. Они не улыбнулись и вообще не выказали никаких чувств. Это говорило о многом: должно быть, всей крепости уже известно, что, куда бы ни шла Найденыш, Нож следует за ней по пятам. Аш захлопнула за собой дверь и направила Кату прямо на гвардейцев, вынудив тех посторониться и пропустить их.

Аш поднималась по лестнице, чувствуя, как колотится сердце в груди. Одно прикосновение! Одно-единственное, и то, что обитает в Кости, узнало, что она здесь. За всю свою жизнь она ни разу не чувствовала, что так нужна кому-то. Это затрагивало в ней нечто такое, чего она назвать не могла.

Протяни руку, госпожа. Мы чуем тебя. Чуем кровь, и кожу, и свет.

- О-ой! Барышня! Вы мне так руку сломаете.

Аш, вздрогнув, увидела, что скрутила Кату слишком сильно, лишив ее руку притока крови, и отпустила ее. От этого внезапного движения Ката споткнулась и тут же принялась тереть свою руку, наговорив хозяйке еще кучу разных вещей. Аш ее не слушала. Спокойно, так, как будто Ката молчала, а не рыдала и не выкрикивала угрозы, она сказала:

- Иди за мной.

Аш преодолела последние ступени, зная, что Ката ее послушается. Дверь ее комнаты стояла приотворенной. Толкнув ее, Аш оказалась лицом к лицу с Кайдисом Зербиной, слугой Пентеро Исса. Высокий темнокожий Кайдис застыл на месте, придерживая своими длинными гибкими руками целый ворох ее вещей: зеленый шерстяной коврик, теплый зимний плащ, одну из янтарных ламп и серебряную щетку для волос.

Аш, наверно, следовало удивиться, встретив его здесь, но она не удивилась. Спокойствие по-прежнему владело ею. Она повела подбородком в сторону ноши Кайдиса.

- Все в порядке, Кайдис, продолжай. Я знаю, ты не ждал меня с прогулки так скоро, но вина в этом только моя. Прими мои извинения и закончи то, что начал.

В Кайдисе, как и в Кате, текла южная кровь, но держался он в отличие от Каты мягко и вкрадчиво. Он посещал Храм Костей и никогда не носил ничего теплее полотна, даже в самые холодные дни. Общий язык не был для него родным.