Джейн Харпер - Засуха

— Дружище, я же тебе говорил, — ответил он. — Тысячу раз. Я кроликов стрелял.

— Ну да. Ладно, — ответил Фальк, едва удержавшись, чтобы не закатить глаза к потолку. Ответ всегда был один и тот же, с тех пор, как Фальк спросил в первый раз несколько лет назад. И правдивым он не казался никогда. Люк редко ходил на охоту один. И Фальк помнил, какое было у Люка лицо все эти годы назад, когда он заглянул той ночью к нему в окно. Его воспоминания были, конечно, окрашены страхом и облегчением, но даже тогда история Люка казалась ему взятой с потолка. Люк пристально за ним наблюдал.

— Может, мне тоже тебя спросить, где ты был? — сказал Люк нарочито непринужденным тоном. — Если уж мы опять решили к этому вернуться.

Фальк глядел на него во все глаза.

— Ты знаешь, где я был. Я рыбачил.

— На реке.

— Вверх по течению, спасибо.

— Но один.

Фальк не ответил.

— Так что, видишь ли, я должен верить тебе на слово, — сказал Люк и отпил глоток, не спуская с Фалька глаз. — К счастью, твое слово для меня — кремень, дружище. Но, куда ни кинь, лучше нам с тобой придерживаться официальной версии, как ты думаешь?

Двое мужчин глядели друг другу в глаза, а вокруг то тише, то громче шумел паб. Фальк поразмыслил над тем, какие у него есть варианты. Потом отпил пива и заткнулся.

В конце концов оба отыскали предлоги, чтобы поскорее свалить — одному скоро на поезд, другому завтра рано вставать. Они пожали друг другу руки — как выяснилось впоследствии, в последний раз, — и Фальк поймал себя на том, что пытается вспомнить, в который уже раз, почему они до сих пор называются друзьями.

Фальк забрался в кровать и погасил свет. Долго лежал, не двигаясь. Тарантул появился опять; теперь он тенью примостился над дверью в ванную. С улицы не доносилось ни звука. Фальк знал, что ему надо бы хоть немного поспать, но обрывки разговоров, давних и недавних, непрестанно вертелись в мозгу. Плюс остатки кофеина, до сих пор бродившего по кровеносной системе, не давали закрыть глаза.

Он перекатился на бок и зажег лампу в изголовье кровати. Библиотечные книги, которые он забрал сегодня у Барб, лежали на кресле, под шляпой. Завтра он занесет их в библиотеку. Он взял в руки ту, что лежала сверху. Практическое руководство: экологичный сад из суккулентов. От одного только заголовка на него напала зевота. Такое точно должно было подействовать, но у него просто рука не поднималась. Следующая книга была детективом в потрепанной бумажной обложке. Женщина, таинственная фигура, рыщущая в тени, указано количество трупов. Все как полагается. Не совсем в его вкусе, но вряд ли он пошел бы на эту работу, если бы детективы были ему совсем уж противны. Он оперся спиной на подушку и принялся читать.

Начало было вполне стандартным, ничего выдающегося, и странице на тридцатой глаза у Фалька начали закрываться. Он решил добраться все же до конца главы, и, когда он перевернул очередную страницу, из книги выпала тонкая полоска бумаги и, покружившись, легла ему прямо на лицо.

Он подцепил бумажку пальцами и, сощурившись, взглянул. Это был отпечатанная на принтере библиотечная квитанция, согласно которой книга была выдана Карен Хэдлер в понедельник, 19 февраля. За четыре дня до ее смерти, подумал Фальк. Она использовала квитанцию в качестве закладки. Тут до него дошло, что этот посредственный триллер, должно быть, был последним, что она читала в жизни. Почему-то от этого ему сделалось ужасно грустно. Скомкав бумажку, Фальк собирался было уже ее выкинуть, и тут заметил, что на обороте что-то написано.

Из любопытства он расправил бумажку и вгляделся в написанное. Он ожидал чего-то вроде списка покупок. Вместо этого сердце бухнуло у него в груди. Он тщательно разгладил складки и повернулся к лампе, чтобы получше рассмотреть буквы, выведенные беглым почерком Карен.

В какой-то момент между тем, как Карен взяла в библиотеке книгу, и тем, как ее застрелили на пороге собственного дома, она успела набросать две строчки на обороте библиотечной квитанции. Первая состояла из одного-единственного слова, явно написанного в спешке, неаккуратно. Слово было подчеркнуто три раза.

Грант??

Фальк попытался сосредоточиться, но тут его взгляд упал на десятизначный телефонный номер, написанный ниже. Он таращился на номер, пока у него не заслезились глаза, а цифры не начали дрожать и расплываться под его взглядом. Кровь с оглушительным ревом стучала висках. Он крепко зажмурился, потом вновь открыл глаза. Цифры упрямо оставались теми же самыми.

Фальк ни секунды не размышлял над тем, кому мог принадлежать этот номер. Зачем? Эти цифры он знал наизусть. Это был его собственный номер.

Глава двадцать третья

На следующее утро они обнаружили Гранта Доу под раковиной у какой-то дамы. В руке у него был гаечный ключ; «эффект водопроводчика» тоже был, что называется, налицо.

— Эй, а обратно-то он вернется? — спросила хозяйка, когда Доу вздернули на ноги.

— Я бы на это не рассчитывал, — отвечал Рако.

Хозяйские дети с удивлением и восторгом наблюдали, как Доу был препровожден и усажен в настоящую полицейскую машину. Примерно такое же выражение было у Рако, когда двумя часами раньше Фальк предъявил ему квитанцию. Рако расхаживал по участку, чуть не подпрыгивая на поворотах. Его распирал адреналин.

— Твой номер? — все повторял он. — С какой стати Карен Хэдлер хотела поговорить с тобой? О Гранте?

Фальк, который большую часть ночи задавал себе тот же самый вопрос, мог только покачать головой.

— Не знаю. Даже если она и звонила, сообщения точно не оставила. Я прошерстил весь журнал пропущенных вызовов. Ни одного совпадения с домашним, рабочим или мобильным номером Карен. И я знаю, что никогда с ней не разговаривал. Не просто за последнее время. Вообще никогда. Ни разу за всю ее жизнь.

— Но она все же знала, кто ты такой, верно? Люк наверняка о тебе говорил. Барб с Джерри видели тебя по телевизору с месяц назад. Но почему именно ты?

Рако снял трубку с городского телефона и набрал десять цифр с квитанции. Приложив трубку к уху, он смотрел на Фалька. Мобильник зазвонил у Фалька в руке. Сообщение, которое начал проигрывать автоответчик, он слышать не мог, но точно знал, что там говорится. Он имел достаточно возможностей наслушаться собственного голоса накануне ночью, когда, не в силах поверить, раз за разом набирал собственный номер.