"Млечный Путь, XXI век", 1 (42), 2023 - Владимир Анатольевич Моисеев
- А если тебя убьют на войне?
Брат отвернулся и стал собирать портфель.
Малышка заплакала:
- Не уходи! Я боюсь! Неужели весь мир не может справиться с одной фашистской страной?
- Ей слишком легко было запускать свои щупальца в этот мир... Она и сейчас это хорошо умеет.
- Но ведь справились с фашистской Германией. Тогда победили фашизм?
- Вряд ли фашизм можно победить. Зло - в природе человека.
- А фашизм - в природе человечества?
- Ты умница. Да, я уверен - фашизм победить нельзя. Он - как Змей Горыныч. Отрубают одну голову - вырастает другая.
- Что теперь будет?
- Будет ядерная война.
- Почему? - возмутилась Малышка.
- Закон истории. Неправильно созданные народы... отсчитывая от шумеров... неосознанно стремятся к самоуничтожению. Это вечный закон: они передают другим то, что создали. А сами умирают. Как люди.
- Если больше ничего создать не могут?
- Да. И тогда - казнь. Их палач - наступление фашизма.
- Вместо того, библейского - Всемирного Потопа?
- Именно так. Но в мире с каждым тысячелетием всё больше гуманизма, и есть надежда, что человечество выживет. Не все погибнут.
- А мы?
Брат застыл перед раскрытым портфелем, пытаясь засунуть в него ноутбук. Он долго стоял молча, а потом начал быстро застегивать молнию.
- Я не уверен, что из каждого человека можно выпестовать Гитлера иди Путина, - сказал он. - Поддаются внушению девяносто человек из ста... Но я совершенно уверен, что, приложив усилия, из любого народа можно сделать гитлеровскую Германию или путинскую Россию, потому что девяносто процентов представителей любого народа имеют "ген внушаемости".
- Если научатся сохранять геномы людей, надо выбирать не внушаемых?
- Верно. И такие хранилища создадут. Поверь мне! Хранилища появятся в разных странах - как то, существующее сегодня в Европе, где хранят семена всех земных растений.
И всё это когда-нибудь будет, там станут хранить генотипы людей с самыми разными способностями. Не только гены учёных, художников, музыкантов. Но и достигших цели спортсменов, политиков. И военных, побеждавших в войнах. Людей, умеющих достигать своей цели. Гены успешности очень важны для человечества...
- Гены военных тоже? - удивилась Малышка. - Вроде Александра Македонского?
- Можно и ближе к нашему времени... Рузвельта, Черчилля.
Он нагнулся и поцеловал сестрёнку:
- Бегу! Орхидею поливать не надо... И смотри, не опоздай в школу.
- И Сталина тоже? - спросила она, подумав. - Сохранят?
- Нет, конечно. Он слишком много совершил преступлений против своего народа. Чем он лучше Гитлера?
- А гены Путина сохранят? - спросила Малышка.
Кирилл Берендеев
МЕДВЕЖАТНИК МИЛЬТОН
- Нет, очередь не сдвинулась. Операция запланирована на август двадцать четвертого.
- Но сейчас еще март двадцатого.
- Очень сожалею, - мельком посочувствовала секретарша, - придется подождать. И билеты до Москвы за ваш счет, - спохватившись, напомнила она.
- Какие билеты? - возмутился пациент. - У нас еще год назад открылся офтальмологический центр, аж на двести мест. По телевизору сколько раз говорили: все операции, даже по восстановлению зрения, должны перенестись...
- Никому там ничего не должны, - раздраженно ответила телефонная дама. - Центр будет готов не раньше середины десятилетия. Вы хоть были на месте? А что тогда говорите. Одни голые стены, даже электричество не провели. И не напоминайте по передовое медицинское оборудование, не уверена, что оно вообще существовало. Меньше телевизор смотрите.
- Да я слепой, черт возьми, как я могу что-то смотреть?
- Так не слушайте. Здоровье сбережете.
Трубка наполнилась гудками и замолчала. Кузьма зло брякнул ей о рычаги и долго стоял, размышляя над дальнейшими своими шагами. А ведь как раз тогда будущих пациентов, в том числе и выдающихся, вроде паралимпийцев, губернатор Спасопрокопьевской области Мешков-Торбин пригласил в свой дворец, отметить создание этого самого центра. Долго рассказывал о нем, а заодно и о доме, описывая красоты, недоступные их лицезрению, даже позволил пройтись по полам каррарского мрамора и пощупать дубовые стены. Наверное, и впрямь очень красиво, во всяком случае, сестра, которая его туда привела, осталась в полном восторге от увиденного.
Недолго думая, Данилин натыкал ее номер и, едва услышав знакомый голос, изрек:
- Зря думала, ничего не поменялось. Похоже, пора браться за старое и помять тугое, наглое вымя.
Если Прасковья стала отговаривать, Кузьма наговорил бы ей кучу гадостей и наделал массу глупостей. Но та, немного помявшись, неожиданно согласилась. Напомнив снова, что брат мог бы давно на свои провести ту операцию, на что Кузьму ответил знакомо: с трех лет не вижу, могу подождать еще. Да и боязно отчаяться в случае провала. Об этом он никому не говорил, но не раз ловил себя на подобной мысли.
Выслушав доводы Прасковьи, Данилин окончательно принялся готовиться к новому делу. Ничего, что после долгого перерыва, искусство медвежатника, как езда на велосипеде - уже не разучишься. Да и все инструменты при нем. А то, что он слеп как крот - так это даже на руку. Кто может заподозрить в незрячем вора, обчистившего не один дом или квартиру? Последний раз - два года назад, как раз, когда Прасковья подарила мобильник с камерой на сорок мегапикселей. После этого ее брат вломился в три особняка, а оттуда вынес сбережений на двести восемьдесят пять тысяч евро. Во всяком случае, так его уверяли в банке, куда он пришел обменивать награбленное.
И ведь всегда принципиально грабил воров. Недаром, ему дали прозвище Мильто?н - не путать с английским поэтом. Хотя и в честь того слепца отчасти тоже, в своей работе Данилин всегда был изящен, а еще оставался твердым пуританином - оставлял себе исключительно по потребностям. Да они были велики, но остальное он непременно отдавал родным и близким нуждающимся, конечно, вовлекая их в число соучастников и обрекая на молчание, но из благих побуждений же.
Последний довод окончательно его успокоил.
- Больно хорош дворец, - заметила под конец беседы Прасковья. - Видно, из не дошедших на центр денег и обустроил.
По срокам точно выходило, а насмешка губернатора над незрячими и прежде вызывала у Данилина вскипание желчи и уксуса в организме. Неудивительно, что Кузьма решительно взялся за дело. Но до места ему предстояло еще как-то добраться, а там еще и ориентироваться. Прасковью просить он еще с прошлых разов закаялся, нетренированный она человек; посему, решил привлечь в качестве
