Квоска-хао, или Вместо тепла - Слава Волк
В голове Сергея пронеслось несколько картин: не вся жизнь, как обычно нам навязывает культура, а лишь несколько моментов. Падение на самолёте, которое он пережил. Та чёрная пустыня… Вика… Вика! Нет!
Он резко направил самолёт вниз, набирая скорость за счёт притяжения Земли. За это время он успел нацепить все трубки обратно (ну и 539-я). В последний момент он поднял машину, устремив её на восток. Ракеты не потеряли цель и точь-в-точь следовали за ней. Истребитель стал набирать сверхзвуковую скорость…
***
Розовый закат горел на горизонте. За поле опускалось Солнце, одаривая последним на сегодня светом, вызывавшим выплеск в кровь эндорфинов и других гормонов счастья.
Розовый свет ловил и лес, резко начинавшийся за полем. На его границе росло одно низкое, относительно других, дерево широколиственных пород. Его ветви, расположенные довольно близко к земле, раскинулись не столько вверх, сколько в стороны. На одной из них, самой низкой и толстой, метрах в двух от земли сидел человек в костюме, свесив правую ногу и покачивая ей, вторую ногу подогнув, а спиной упираясь в другую ветвь. Он, как язычник, провожал Солнце. Если вы хоть раз видели закат или восход, то прекрасно понимаете, насколько это чудесные моменты… Ты смотришь на Солнце, которое днём слепит, а ночью отсутствует, слегка прищурившись. У тебя может быть плохое настроение, проблемы, но на секунду ты всё равно от них отвлечёшься, твоя душа потянется за Солнцем…
К дереву подошёл ещё один человек.
– Чего сидишь? – спросила Виктория.
– На закат смотрю… – протянул Ярослав.
– А почему есть не идёшь?
– Аппетита нет…
– Помоги, – она протянула руку, в надежде, что Каргин немного поможет в подъёме, но он поднял её полностью и усадил рядом. – Мы сколько не ели уже.
– Тошнит… Эта кровь…
– А… понятно… – Клинова сняла шлем.
– Не стоит… – Каргин не успел договорить.
– Да ладно, пофиг.
– Тоже верно, – Ярослав стянул шлем, повесив его на сук.
Всё-таки она красива…
– Слишком всё просто… про-сто.
– Ну, радуйся, что судьба благосклонна. Нафига из плюсов минусы делать?
– Знаю я эту судьбу… Сейчас легко, а потом на колени поставит.
– Ну так жди. Пока же не ставит – отдыхай.
– Хе, верно… что-то я совсем уже… умер. Блин, мы как маньяки… уже миллиардов пять человек на тот свет отправили… даже больше…
– Не понос, так золотуха! Это же и было целью!
– Было… вот только исполнение желаний… Там уже, наверное, пробка на том свете… хе-хе. Но вот в основе любой революции кровь. А иначе никак… Но мы, блин, как маньяки…
Ярослав встрепенулся: вокруг темнота – ночь. Удивительно, но на небе не видно ни звёзд, ни Луны, будто тучи их закрывали. Вокруг тихо… и очень страшно. Он, дрожа, слез с дерева и пошёл. Он противился, хотел обдумать всё, что-то решить, но ноги шли сами. Они шли… и привели к входу в тоннель.
Из него мелькал огненный свет и слышен пьяный гул. Ярослав спустился и увидел длинный деревянный стол, уставленный кучей тарелок и чашек с едой. Вокруг сидели самые разные мужики, пили и ели, громко крича и разговаривая. Их лица казались Ярославу отдалённо знакомыми, но есть и прекрасно известные, например, Никита, ведший себя, как чужой. Марк. Марк?! Он направился к выходу и исчез. Каргин побежал за ним, но не смог – ноги отказались идти, приклеились к полу. Вот у угла стола сидел Сергей. К нему Ярослав смог подойти, о чём пожалел: Немецкий повернулся к нему, но его глазницы пусты, а сквозь них видно пустую черепную коробку. Из одной глазницы вылетела муха.
Каргина заинтересовала огромная тарелка на середине стола. Он подошёл к ней и ужаснулся – там лежала Виктория. Она абсолютно голая и обложена запечённой картошкой в мундире. Девушка будто застыла, будто не мертва, а… Лицо… Оно застыло в гримасе ужаса: кричащий рот, выпученные глаза, немного приподнятые волосы…
Ярослав, осознавая бред обстоятельств, наклонился к лицу поближе. Сердце колотилось, как бешенное, мозг кричал: «Беги!», но тело не слушалось, оно действовало по собственному сценарию.
Ближе… ближе… Лицо уже в нескольких десятках сантиметров… оно нагоняло всё больше ужаса… Зрачки дрогнули, и Виктория подскочила, схватив Ярослава за плечи.
– Ярик, Ярик! – Виктория, сидя напротив него на этой же ветке, трясла Каргина за плечи. Он вздрогнул и чуть не упал вниз, но Клинова помогла поддержать равновесие. С лица тёк пот, оно красное, всё тело дрожало, а пульс сердца даже слышно. – Всё хорошо? – облегчённо выдохнув, спросила она.
– А? Погоди… Сон…
– Мы разговаривали, и ты уснул, что-то бормоча. А потом стал дёргаться, как хрен знает кто… Я решила разбудить…
– Знала б ты, что мне снилось…
– Так расскажи.
Он окинул её испуганным взглядом и прикрыл глаза, откинув голову назад.
Солнце уже почти полностью скрылось, пошёл снег, заканчивая картину прекрасного. Они посидели ещё пару минут в тишине, а когда Солнце растворилось, Ярослав произнёс:
– Ты что-то говорила об отце…
– Да…А что?
– Просто интересно.
– Он был военным.
– Был?
– Может, и сейчас есть. Я не знаю… Можно сказать, я воюю против него.
– Ничего страшного: мы все восстали против своих семей. Увы.
– Пошли есть, – ответила она, не желая продолжать тему.
Они спустились с дерева и, хрустя снегом, дошли до входа.
***
– Ух, сука, навязчивые… Катапультируемся! – крикнул Сергей, заметив, что ракеты всё ещё не отстали, а даже вот-вот нагонят.
Из истребителя вылетели два кресла (большое и маленькое). Ракеты врезались в самолёт, превратив его в маленькие кусочки металлолома. А лётчики уже спускались на парашютах.
– Сейчас я попробую связаться, – уже на земле сказала 539-я, доставая планшет.
– А как? Спутники уничтожены, вышки, как бы тоже. Не все, но использовать их небезопасно.
– Есть одна неопробованная технология. Не, мы её проверяли, но работает в пятидесяти процентах случаев.
– Что за технология?
– Кристаллы.
– Их ещё и так можно юзать?
– Эм-м… Как бы да. 201-я! Слышно?! – последние две фразы она прокричала в планшет.
– О! В-ечер д-обрый. Рад-а что вы жи-вы, – с помехами ответила 201-я с экрана.
– Вы где?
– Судя п-о каче-ству связи, недал-еко. По сигналу идит-е.
– Принято. А по обстановке?
– Вряд ли ч-то-то серьёзное встр-етите.
– Выдвигаемся.
***
Помню,
Верю,
Терплю…
Что если я,
Асимметрия,
Люблю её,
И гармонию её?..
***
Они прошли несколько километров по ночной снежной степи – против весьма милосердной метели. Потом на пути встал лесок, который не то чтобы можно не обходить,
