Ярослав Смирнов - Цитатник бегемота

Потом волки тоже исчезли: показалось, что они скрылись за какой-то грязной занавеской. Тогда старуха взяла в руки неимоверной величины топор, подошла к двойнику и стала деловито рубить его на мелкие кусочки.

Изрубив двойника в капусту, она подставила кожаное ведро, наклонила корыто и вылила из него в ведро черную Дымящуюся кровь.

Потом она подошла к напрочь сгоревшему Ивану и окатила то, что от него осталось, этой самой кровью.

Этого Иван, который все видел, все чувствовал, существуя отдельно от себя - от своей боли, от всего мира. - почему-то не вынес, и, как он сам успел подумать, распадаясь на мелкие частички, - куда-то потерялся.

Часть третья

ПЛУТОН ПОЧТИ НЕ ВИДЕН

- Вставай, - услышал Иван чей-то усталый голос. Нечего тут разлеживаться.

Он открыл глаза. Сон ли это был? Вроде бы нет...

Иван ощутил свое легкое, непривычно сильное тело, осознал, что может двигаться и думать, вспомнил, кто он такой... но такой ли на самом деле?..

Он рывком приподнялся и сел.

Иван увидел, что оказался в том самом зале, где трапезничал с коварной хозяйкой: более того, на том же самом столе; только стол этот был свободен от посуды и покрыт свежей белой скатертью. Сам Иван был одет в черное.

Он поспешно слез со стола: все-таки это не место для возлежаний.

Присмотревшись, он увидал, что зал все же не совсем тот, что был раньше: стало чуточку темнее, куда-то пропали витражи; гобелены и оружие на стенах изменили свой вид. Однако он не стал задумываться над такими мелочами: главное, что он цел и невредим выбрался из такой передряги, по сравнению с которой все его предыдущие приключения кажутся просто ерундой.

Он поикал глазами хозяйку, то есть бабу-ягу, как он подумал о ней несколько сердито. Она сидела на высоком деревянном троне, обитом пластинами темного металла, закутанная в темные одежды; голова ее была покрыта, лицо посуровело: она казалась строже и красивее, чем была.

Да, подумал Иван, трудно понять этих женщин: одна поначалу писаная красавица, а на поверку выясняется, что просто крокодил, а на другую глянешь ну чисто баба-яга, а потом красивеет с каждым часом...

- Подойди, - негромко приказала она, и Иван послушно приблизился к трону.

Он не решался заговорить первым. Она тоже не спешила начать разговор, разглядывая Ивана словно впервые, но с явным одобрением.

- Похоже, ты готов к путешествию, избранник, - заговорила хозяйка. - Сам понимаешь, оно будет опасным... и не в дилижансе каком-нибудь, хоть и не пешком. Станет трудно - позовешь помощников: как понадобится, сам поймешь, как это сделать. Я же могу тебе передать только это...

Сказав так, она встала и сошла с трона, неся в руках огромный меч в изукрашенных драгоценными камнями ножнах. Иван опустился на одно колено и принял меч в свои руки.

Ладонь его легла на рукоять меча, и словно великая сила коснулась Ивана. Он потянул клинок из ножен и зажмурился.

Полыхнуло белым огнем, и в зале стало светло. Широкий клинок сиял не отраженным светом, нет - он сам испускал его, озаряя все вокруг мощью и жаждой битвы.

Иван совсем вынул меч из ножен. Сталь, если это была сталь, потемнела, перестав светиться, и Иван почувствовал кожей, всем своим существом, что меч этот жаждет напиться крови.

Он вложил меч снова в ножны, повесил его за спину и посмотрел на хозяйку. Та ответила грустной улыбкой.

- Это и есть знаменитый Эскалибур, - сказала она, - меч короля Артура. Здесь ему не место, и ты должен вернуть его королю, получив взамен другой клинок... ты поймешь зачем. Будь осторожен в дороге: всегда найдутся охотники отобрать у тебя меч, помешать в пути. Так что врагов у тебя прибавилось. Иди, Иван, ведь ты солдат.

Иван поклонился до земли, повернулся и пошел к выходу из зала. Пока он шел до двери, то все время чувствовал пристальный взгляд хозяйки и знал, это запомнит его надолго...

Он открыл дверь, поколебался немного и ступил на землю Пройдя несколько шагов, он понял, что теперь можно обернуться, остановился и посмотрел назад.

Избушка стояла на месте: прежняя покосившаяся хибарка на курьих ногах, одна из которых явно поражена артритом. Двери видно не было: значит, изба опять развернулась.

Иван поправил за спиной меч и бодро зашагал вперед.

Вскоре он увидел перед собой бескрайнюю водную гладь Он подошел к кромке воды и обнаружил тихо покачивающийся на волнах челн - не лодку, не байдарку какую-нибудь, а именно челн, - и семь огромных лебедей, в этот челн впряженных.

Иван решил, что необычный экипаж предназначен для него, а посему не стал мешкать и полез в воду, сразу провалившись по пояс. Забравшись с трудом в челн, он долго ворочался, постукивал зубами и сдержанно ругался - вода оказалась ледяная.

Все это время лебеди косились на него, терпеливо ожидая. Наконец Иван перестал дрожать, придал своему телу удобное положение, посмотрел на птиц, кивнул им, и странный экспресс резко взмыл в воздух.

Иван невольно ухватился за борта челна - подъем был стремителен и крут. В считанные секунды они поднялись чуть ли не до звезд. Впрочем, присмотревшись, Иван усомнился, что это были именно звезды: слишком крупными казались неподвижные мерцающие огни, равномерные скопления которых вовсе не напоминали привычный рисунок созвездий.

Иван осторожно перегнулся через борт и посмотрел вниз. Там где-то далеко-далеко тяжело плескалась водная безбрежная поверхность. Именно безбрежная: как Иван ни приглядывался, никакой земли он не увидел.

Вода внизу казалась темной, почти черной, но вдруг там появилось, постепенно увеличиваясь в размерах, размытое по краям белесое пятно. Иван изумился, прикидывая, каких же размеров оно должно быть, если его хорошо видно с такой немыслимой высоты!..

Он посмотрел повнимательнее, и мурашки побежали у него по коже. Пятно оказалось медузой, противной прозрачной скользкой гадостью, вполне обычной, впрочем, если не считать того, что гадость эта имела, наверное, километр в диаметре и прямо в центре колыхающегося диска открылся круглый рот, обращенный вверх и снабженный явственно различимыми зубами, о размерах и остроте которых не хотелось даже и думать.

Иван потрогал рукоять меча за спиной, опять посмотрел вниз и мысленно пожелал, чтобы птицы летели быстрее. Эскалибур, конечно, это хорошо, но уж слишком велик этот зубастик... Хотя, наверное, если даже и просто брякнешься с такой высоты, то костей все равно не соберешь.

Иван вдруг почувствовал себя слишком маленьким в этом небе. Под ним находилось самое прекрасное из морей, какое только можно представить, и незачем лететь к равнодушным звездам, незачем вдыхать опостылевший свежий воздух, надо дать отдохнуть уставшим легким, не думать ни о чем и не бороться, уснуть, погрузившись во тьму чистых глубин, где уже ждут те, кто ждал тебя годами, кто и сейчас ждет: это сила, это - воля; с тем, что в глубине, невозможно спорить...