Дэвид Вебер - Давайте танцевать!

Он посмотрел на нее снова, а затем махнул рукой в резком жесте.

— Есть ли что-либо, что вы хотели сказать в ответ, коммандер?

— На самом деле, сэр, — сказала она с уважением, — есть три вопроса, которые я хотела бы спросить, с вашего позволения.

— Спрашивайте, — сказал он отрывисто.

— Во-первых, сэр, что бы вы хотели, чтобы я сделала с пленными моих людей, которые пока еще удерживаются на борту платформы? Их около шестисот, считая оставшихся в живых членов экипажа платформы и дополненных с двух пиратских судов, извините, с двух предполагаемых пиратских судов, которые были пришвартованы здесь, когда мы прибыли.

— Резонный вопрос. — Слова Тешендорфа прозвучали так, как если бы он предпочел счесть вопрос необоснованным, если бы нашел способ. — А в ответ, — продолжил он, — я проинформировал губернатора Обермейер, что в связи с тем, что имея дело с таким количеством заключенных было бы грубо напрягать ее собственные средства и системные активы безопасности, поэтому я лично приму ваших заключенных под мою стражу, вместе с любыми документальными или вещественными доказательствами, которые вы сможете предоставить, и они вернутся в сектор Хиллман со мной. Я уверен, что мы сможем добраться до сути все происшедшего.

— Понятно. Конечно, я буду готова передать их вам, в удобное для вас время, сэр.

Тешендорф только фыркнул, потом махнул рукой снова.

— Вы сказали, что у вас еще два вопроса, коммандер.

— Да, сэр. Как вы, вероятно, знаете из моих отчетов губернатору Обермейер, — "и я держу пари, она была просто в восторге передать их тем, кто старше вас, когда вы спросили их", — подумала она язвительно, — в этой операции мне была оказана помощь несколькими гражданскими добровольцами. На самом деле, только благодаря помощи их судна, я была в состоянии провести "Ястребиное Крыло" к эффективной дальности поражения платформы и пиратских судов — я имею в виду, конечно, предполагаемых пиратских судов — в системе. Очевидно, они считают, что я имела право просить их о помощи в этой операции. Так как они действовали добросовестно в этой вере, и, поскольку они понесли несколько собственных смертельных потерь в боях, я хотела бы просить у вас заверений, что им также будет позволено уйти из Казимира, а не предстать обвиняемыми за свои действия перед каким-либо местным прокурором.

Тешендорф издал звук, который звучал удивительно похожим на рычание и побарабанил пальцами правой руки по столу комнаты совещаний в течение нескольких секунд. Затем, наконец, он неохотно кивнул.

— Очень хорошо, — сказал он. — Очевидно, что пираты и работорговцы являются общими врагами всех цивилизованных звездных наций. Я с трудом могу винить гражданских добровольцев за то, что они были готовы помочь флотскому офицеру, который, по их предположению, как вы сами только что отметили, имел полномочия, чтобы заручиться их помощью в борьбе с такими врагами. При таких обстоятельствах, да, они свободны.

— Благодарю вас, сэр. Я высоко ценю вашу щедрость.

— Я не щедр к вам, коммандер, — отметил Тешендорф ледяным тоном. Он дал этому предложению задержаться на мгновение, потом пожал плечами. — А ваш третий вопрос?

— В дополнение к гражданскому персоналу, законно назначенному на платформу, сэр, — тихо сказала Хонор, — мы обнаружили в камерах более девятисот генетических рабов. Очевидно, что ни "Ястребиное Крыло", ни "Феликса́" не имеет возможностей для жизнеобеспечения, чтобы забрать столь многих людей с этой платформы. Впрочем, я не уверена, что кто-то во всей системе Казимир имеет так много жизнеобеспечения, или, если на то пошло, что губернатор Обермейер с планетарной стороны имеет достаточно объектов для укрытия такого количества освобожденных рабов, не подвергая их тесноте и, возможно, примитивным условиям жизни в течение, по крайней мере, некоторого времени. Однако, командир "Рапунцель", сообщил мне, что у него имеются возможности жизнеобеспечения, чтобы взять их всех на борт своего судна. Я считаю, что в данных обстоятельствах данное ему позволение сделать это, и транспортировать их либо в Звездное Королевство или на какую-то другую планету, которая готова предложить им убежище, было бы гуманным и правильным поступком.

— Конечно, никто не хочет видеть, что эти бедные люди будут страдать в дальнейшем. — Впервые выражение Тешендорфа заметно смягчилось. — На самом деле, коммандер, разрешите мне сказать, что одним из ясно смягчающих обстоятельств всей этой позорной ситуации, является то, что эти рабы и гражданские жертвы были спасены от еще больших страданий и смерти здесь, на борту этой платформы. Я не предполагаю ни на минуту, что такой результат оправдывает ваши решения и действия, но, как вы говорите, в данных условиях, позволяя этим освобожденным рабам уйти на борту вашего другого судна — "Рапунцель", вы сказали? — будет правильным действием. При условии, конечно, что они пожелают уйти.

Он смотрел на нее с каменным выражением лица в течение нескольких секунд, затем прочистил горло.

— Это все, что вы хотели сказать, коммандер?

— Да, сэр.

— Никаких протестов о невиновности, никаких попыток оправдать ваши действия?

— Сэр, моя точка зрения содержится в докладах, которые вы, очевидно, уже видели. Я, конечно, предоставлю вам копии этих отчетов из моих собственных файлов на компьютере, в… интересах полноты. Я действовала, как казалось, требовалось по моему мнению, в свете имеющейся у меня информации. Если это решение и эти действия спровоцировали, как вы говорите, потенциальный межзвездный инцидент, я, естественно, глубоко сожалею о подобном результате.

Он ждал, как будто ожидая, что она еще что-то скажет, но она просто стояла с уважением, глядя на него. Наконец, он дал себе немного встряхнуться.

— Очень хорошо, коммандер. Я хочу, чтобы вы, ваше судно, и… "Рапунцель" покинули Казимир в течение шести часов. Это понятно?

— Да, сэр. Конечно.

— Тогда эта беседа закончена.

Тешендорф резко кивнул своему флаг-капитану, и другой офицер нажал на кнопку консоли перед ним. Прошла секунда молчания, а затем Тешендорф встал, выражение его лица совершенно изменилось, и он протянул руку Хонор через стол для совещаний.

— Коммандер, — сказал он, голос его необъяснимо потерял свой суровый гнев, когда она твердо пожала его руку. — Я совсем не ожидал, что приглашая вас на обед, приведу вас в такую глубокую воду. За это я прошу прощения. К сожалению, это правда, что иногда есть… проблемы, которые могут быть решены только выходя за рамки нормального пути, как это и произошло.