Журнал «Если» - «Если», 2001 № 11

— Ну ты даешь, — пробормотал проводник.

Он вправе был удивляться. Слабосильный и сухощавый Кревет бился, ни в чем не уступая Гунту. Согомак глядел на своих бывших спутников и не узнавал их. Эти парни словно переродились. Работая кулаками, как шатунами, они метелили шпану с таким ожесточением, что впору было вызывать блюстителей порядка.

— Хватит, парни, хватит! — Шагнув вперед, Согомак обхватил Кревета за талию. — Гунт, ты же убьешь их! Охолони!

Стискивая разбитые кулаки, могучий тарак еще раз пнул поскуливающего на полу противника, морщась, вернулся к столу.

— Пошли отсюда. Все равно спокойно уже не посидим.

Никто с Согомаком не спорил. Приятели вышли из кабака и медленно побрели по кривой улочке. Тусклый свет пылью стелился по дороге, низкие, почерневшие от времени козырьки топорщились над лазами в Пещеры. Взор ни на чем не останавливался, скользил по серому обжитому ландшафту, как перышко по воде. В луже бултыхались чумазые дети, тут же рядом на одной из обочин спившийся вконец пург ворчливо обшаривал своего товарища. Троица брезгливо обошла неопрятную парочку стороной.

Уже на окраине они выбрали взгорок посуше, присели на круглых, отшлифованных ветрами камнях.

— Какие все-таки подонки! — Кревет все еще не мог успокоиться. — Ничего в жизни не видели, а уже готовы проламывать окружающим головы.

— Брось! — Согомак неспешным движением огладил усы. — Дурни и молокососы, что с них взять.

Кревет посмотрел на него с тревогой.

— Значит, вы снова уходите? Но я тоже хочу с вами!

— Ничего еще не решено.

— Когда решите, будет поздно!

— Ты-то куда рвешься, дружок? Вспомни, как тебе было страшно.

— Было, не спорю. Зато теперь понимаю, что такое настоящая жизнь! А гнить здесь заживо, глотать брагу и жить ради пуза не хочу! Рох верно говорил, есть иной — более высокий смысл. И есть иные миры. Ради них, наверное, и стоит жить.

— Кто знает, возможно, ты прав… — Приставив ладонь козырьком ко лбу, Согомак поглядел вдаль.

— Это не Беана ли бежит?

— Действительно. Теперь-то ей можно бегать.

Кревет густо покраснел, вызвав усмешку Гунта.

— Да уж, летит времечко… Как детей-то будете называть, а, Согомак?

— Не волнуйся, что-нибудь придумаем. Во всяком случае ни Роха, ни Кайсана, ни Линиса не забудем. А остальных, я так думаю… — Согомак поперхнулся на полуфразе, усы его сами собой встопорщились.

Легкое чувство тревоги подступило и схлынуло. Теперь он уже почти не сомневался: где-то в отдалении кружит Вихрь. Проводник еще раз взглянул на приближающуюся Беану и изумленно привстал.

Что-то приключилось с его зрением, а возможно, и с его головой. Похудевшая Беана продолжала игриво помахивать котомкой, на бегу улыбалась. Ее можно было понять. Наверное, есть чему улыбаться, когда дома ждут несколько десятков новорожденных детишек. Однако, сумей Беана рассмотреть то, что видел сейчас Согомак, она бы, конечно, перестала улыбаться.

Между тем проводник продолжал ошарашенно озираться. Черные норы пещер, покачивающиеся тут и там усы возвращающихся домой шестилапых тараков — все их поселение вдруг предстало перед ним в своем истинном обнаженном свете.

Тараки. Племя, издавно обжившее Пещеры. Существа, самовольно объявившие себя родоначальниками всего сущего. Да так ли это?

Он растерянно сморгнул. Правильно кто-то назвал их тараканами. Тараканы, а не тараки! Потому что, если ты насекомое, то отнекивайся, не отнекивайся, а мир от того ни на йоту не преобразится. И нет у них ни будущего, ни прошлого. Что-то позаимствовали у пургов, что-то у Вихрей. Пищу — и ту приносят со стороны. Какой уж там высокий смысл!..

Из низины медленно и зловеще поднимался туман. Это наступал ядовитый газ. Следом за мерцающим облаком брел Вихрь. Не летел и не приближался, а именно брел. Припомнив слова Умника, Согомак до боли прищурился. И чудо произошло. Он вдруг в подробностях разглядел то, чего не положено было видеть рядовым таракам.

Огромный и двуногий, почти достающий макушкой далекий свод, Вихрь неуклонно приближался к Пещерам. В уродливых, оснащенных щупальцами конечностях он держал нечто похожее на стальную бутыль. Именно из этой бутыли и выходил ядовитый туман.

Как всегда, Согомак первым почуял опасность, но, пожалуй, впервые не ощутил желания уходить. И объяснить увиденное товарищам он тоже не мог. Просто не знал подходящих слов и выражений, не знал, следовало ли им вообще что-либо объяснять.

Призрак между тем был уже совсем рядом. Огромное существо стояло на задних конечностях, а в передних держало ту самую смертно-носную бутыль. Видение, которое посещает всех умирающих в их последний миг…

Согомак зажмурился. Значит, и ему сегодня суждено умереть? Возможно, от ядовитого тумана, а может, от сокрушительного и точного удара. Скверная это вещь — прорицать собственную судьбу!

Распахнув глаза, он вновь разглядел ничего не подозревающую Беану. И само собой вернулось желание драться и воевать за себя. Проводник вдруг понял, что не собирается умирать. Более того, после того, что он увидел, смерть представлялась несвоевременной и глупой.

— Беана, он уже здесь! Беги!

Увлекая за собой товарищей, он метнулся вниз по холму.

— Согомак, что с тобой?

Не отвечая, проводник рванул Беану за руку и повлек за собой. Он несся к южной окраине Пещер. Только там они еще могли укрыться от надвигающегося облака. Следом тяжело бежали Кревет и Гунт. Вооруженные опытом похода, они не спрашивали его ни о чем. И хорошо, что не спрашивали. Потому что уже сейчас Согомак понимал: он никогда не расскажет им подробностей. Как понимал и то, что самому ему увиденного уже не забыть…

Джон Варли

УБИТЬ БАРБИ

Тело поступило в морг в 22.46. Особого внимания на него никто не обратил. Была субботняя ночь и трупы копились, как бревна в мельничном пруду. Задерганная санитарка, проходя вдоль ряда обитых нержавейкой столов, приподняла простыню с лица покойника и вытащила поступившую вместе с ним тощую стопочку бумаг. Потом достала из кармана карточку и переписала на нее сведения из отчета следователя и госпитальной справки:

Ингрэм, Леа Петри. Женщина. Возраст: 35. Рост: 170 см. Вес: 56 кг. Тело поступило на Терминал экстренной помощи в Море Кризисов. Причина смерти: убийство. Ближайшие родственники неизвестны.

Санитарка обмотала прикрепленную к карточке проволоку вокруг большого пальца на левой ноге трупа, спихнула тело со стола на каталку, перевезла к ячейке 659а и вытянула длинный лоток.