Джеймс Уайт - Чрезвычайные происшествия

По тону вопроса было ясно, что если намерения доктора не таковы, то последует целая серия сильнейших аргументов, направленных на то, чтобы его переубедить.

– И то, и другое, и как можно скорее, — сухо ответил Конвей. — Патофизиологу Мерчисон точно так же не терпится взглянуть на существо, находящееся в этом отсеке, как вам — заглянуть внутрь него. Пожалуйста, попросите Нэйдрад подойти к шлюзовой камере для приема пострадавших.

– Будет сделано, — отозвался Флетчер, помедлил пару мгновений и заговорил серьезно: — Понимаете ли вы, доктор, что способ, благодаря которому открываются эти цилиндры, означает, что существа, находящиеся внутри них, были погружены в длительный анабиоз и запечатаны наглухо во время пребывания в атмосферных условиях — скорее всего на поверхности их родной планеты, и цилиндры не должны были открыться до тех пор, пока не окажутся на месте назначения. Эти существа — члены экспедиции, целью которой была попытка колонизации другой планеты.

– Понимаю, — рассеянно ответил Конвей. Он гадал, как в госпитале отнесутся к получению партии гигантских инопланетян, пребывающих в спячке, которые, строго говоря, не являлись пострадавшими, а были участниками неудачной попытки колонизации другой планеты. Главный Госпиталь Сектора был больницей, а не лагерем для беженцев. Там будут настаивать — и вполне резонно — на том, чтобы колонистов транспортировали либо на их родную планету, либо туда, куда они изначально направлялись. Поскольку уцелевшим колонистам никакая опасность в ближайшем времени не грозила, в принципе не было нужды вообще привлекать к этому делу госпиталь и даже корабль неотложной помощи — ну разве что на уровне консультаций.

– Нам понадобится дополнительная помощь, — резюмировал итог своих раздумий Конвей.

– Что верно, то верно, — с большим чувством изрек Флетчер. Видимо, ход его мыслей был параллелен ходу мыслей Конвея. — Конец связи.

К тому времени, когда «Тирель» вернулся к месту сбора, там уже было, скажем так, тесновато. Двадцать восемь анабиотических камер, в которых, согласно заключению Приликлы, находились живые существа, зависли в космическом мраке подобно гигантской трехмерной картинке, иллюстрирующей процесс агглютинации штамма палочковидных бактерий. На каждый отсек был нанесен порядковый номер для последующей идентификации и исследования. Других поисковых кораблей вблизи не было — все они отбыли на поиск новых отсеков.

Даже при том, что на медицинской палубе отключили искусственную гравитацию, и при том, что в доставке трупа на борт «Ргабвара» им помогали гравилучами, Мерчисон, Нэйдрад и Конвею потребовалось больше часа для того, чтобы извлечь мертвого колосса из поврежденного отсека и переместить на «Ргабвар». Затем пришлось подставлять под безжизненное тело все, что только находилось на палубе: лабораторный стол, кровати, каталки с инструментами.

Через несколько часов к медикам наведался Флетчер, чтобы увидеть инопланетянина вблизи, но момент для визита он избрал как раз тот самый, когда Мерчисон собиралась начать вскрытие, и потому капитан поспешил ретироваться. Уходя, он сказал:

– Когда вы тут освободитесь, доктор, не смогли бы вы зайти в отсек управления?

Конвей кивнул, не отрывая взгляда от экрана сканера, которым обследовал труп. Через несколько минут он выпрямился и объявил:

– Не могу понять, где у этой штуковины хвост, а где голова.

– Это вполне понятно, доктор, — сказала Нэйдрад, принадлежавшая к виду, представители которого отличались исключительной прямолинейностью, — у него нет ни того, ни другого.

Мерчисон оторвалась от микроскопа, с помощью которого рассматривала отрезок нервного ствола, и протерла глаза.

– Нэйдрад совершенно права, — сказала она. — У этого существа напрочь отсутствуют головной и хвостовой отделы. Быть может, они были удалены хирургическим путем, но пока я в этом не до конца уверена, хотя на одной конечности явно была произведена небольшая операция. Единственное, что пока ясно наверняка, так это то, что перед нами — теплокровное кислорододышащее существо, скорее всего взрослая особь. Я говорю «скорее всего» потому, что та особь, которую мы наблюдали внутри неповрежденной секции, несколько крупнее. Чаще всего размеры свидетельствуют о степени зрелости у большинства видов, но пока я не могу с точностью сказать, подросток перед нами или ребенок. В одном я уверена: Торннастор получит огромное удовольствие от работы с этим материалом.

– И вы тоже, — уточнил Конвей.

Мерчисон устало улыбнулась и продолжала:

– Не хочу сказать, что вы мне совсем не помогаете, доктор. Помогаете. Но у меня большое подозрение, что капитан просто‑напросто проявил большую вежливость, а на самом деле ему надо срочно поговорить с вами.

Приликла, которой отдыхал под потолком после очередного визита к новодоставленным спящим гигантам, у которых он оценивал эмоциональное излучение, издал мелодичную трель, которую транслятор перевел так:

– Ты не эмпат, друг Мерчисон, но твои чувства тебя не обманули.

Когда через несколько минут Конвей вошел в отсек управления, он обнаружил там Флетчера и Нельсона. Оба явно порадовались его появлению. Первым заговорил Нельсон.

– Доктор, — торопливо проговорил он, — у меня такое впечатление, что спасательная операция выходит из‑под контроля. Собрано уже тридцать восемь отсеков, и датчики показывают, что во всех них, за исключением двух, находятся живые существа. Каждые несколько минут поступают сообщения об обнаружении новых отсеков. Все они одинакового размера, и судя по всему, для формирования кольцеобразной станции их должно быть еще немало.

– Если по техническим или физиологическим соображениям их корабль должен был иметь форму кольца, — задумчиво проговорил Конвей, — то он мог быть построен, как и некоторые из наших первых космических станций, в виде отдельных концентрических колец.

Нельсон покачал головой.

– Продольный изгиб у всех отсеков одинаков. А может быть, было два кольца — отдельных, одинаковых по размерам, которые столкнулись между собой?

– Я не согласен с предположением о столкновении, — подал голос Флетчер, до того молчавший. — По крайней мере с предположением о том, что столкнулись два кольца. Слишком много отсеков и их обитателей уцелело. Впечатление такое, что корабль разлетелся на части. Думаю, он на высокой скорости врезался в какое‑то небесное тело, и от этого удара пострадала «ось» колеса и все крепежные конструкции.

Конвей попытался представить себе, как выглядел инопланетянский корабль.