Елена Клещенко - Эликсир от бессмертия

— Не, это без надобности, — так же весело сказал главарь. — Туточки все ключи на нас замкнуты. Колечко у тебя хорошее. И девочка хорошая. А сам ты... ну, на что-нибудь сгодишься, верно?

Двое других заржали. За плечом у него вскрикнула Яна — ее держал тот, четвертый; и у него на лапе, поросшей черным волосом, тоже блеснуло кольцо. Вит метнулся к ней, но не успел даже кулак поднять — его ухватили за локти двое.

— Хорошее колечко, — повторил главарь. Мягко взял Вита за запястье, поднес его стиснутый кулак к глазам, разглядывая камень. — Где-то его видел... А, так это ж того придурка, что шутки шутить любит!

Главарь зачем-то потер лоб.

— Сынок его, что ли? — спросили сзади.

— Похож! Тоже патлатый, и нос как... — Главарь щелкнул Вита ногтем по носу. Тип, который держал Яну — толстый, усатый, голова повязана пестрым платком — хрюкнул, перехватил ее правой рукой за левую, а свободной пятерней за живот. — Давай кольцо, сынок.

У Вита от боли на глазах выступили слезы. И кулак он разжал только для того, чтобы сложить кукиш, которым и повертел перед главарем. Плевать, может, убьют быстрее...

Убивать его Дикий Хозяин не стал и рукам волю не дал, просто ударил из всех колец под дых. Но боль была такая, что он провалился в беспамятство. Очнулся, дернулся — его по-прежнему держали, но теперь только один. Дикий Хозяин все еще стоял перед ним, разглядывал с любопытством. За спиной у него слышались возня и сопение. «Да кончай ты его! — пробормотал, кажется, усатый. — Сил нет терпеть». — «А ты не терпи, че терпеть-то», — посоветовал второй голос. Главарь повернулся...

Вит сделал то, что пару раз выручало его в деревне, пока Айген не научил его прямому удару: сначала расслабил спину, а потом резко выгнулся, ударив затылком в лицо тому, кто его держал. И как только освободил локти, выхватил ножик.

Маленькое лезвие скользнуло главарю по руке, но и его удары прошли мимо Вита. Он ринулся вперед, чтобы воткнуть нож в шею кому-нибудь из тех двоих, и увидел, что они оба сидят на земле, будто только что упали, а Яна бежит по тропинке.

Одному он наступил на руку, другого ударил ножом, и вправду, кажется, попав в шею. Бегать он умел хорошо. Впрочем, Хозяева за ними не гнались.

Они прыгали через стволы, подныривали под ветки, оскальзывались на траве. Вит уже не высматривал ни тропинки, ни Хозяйских знаков — да кто теперь знает, куда ведет эта тропинка, вряд ли к Нику! Они просто бежали вперед, и Вит почти поверил, вопреки всякому вероятию, что им удастся уйти, когда Яна вскрикнула и упала.

Это был капкан. Под землей открылись два камня, крепко стиснувшие ногу. Вит рванул один камень на себя — он отошел неожиданно легко, но ступня в башмачке была буквально расплющена. Смотреть невозможно.

У Яны с каждым вздохом вырывался стон, лицо ее выцвело под загаром. Кожа башмачка пропитывалась кровью, и Вит, вспомнив уроки Айгена, схватил Янин платок и, вздернув подол юбки, затянул узлом над коленом, сколько сил хватило. А потом попытался поднять ее на руки. Поднять поднял, но нести не смог, сел на землю.

— Брось. — Голос у Яны был не ее, хриплый, страшный, как у роженицы. — Уходи сам.

— Не дождешься. — Вит вывернулся из-под нее и присел на корточки. — Давай руки.

Она не пошевелилась.

— Нет. Они догонят.

— Хрена они догонят! (Пусть она десять раз права...) Руки давай, девица непослушная!

Ему еще пришлось самому хватать ее за запястья, спасибо, не уворачивалась. Взвалить девчонку на спину у него получилось — небось не тяжелее мешка с картошкой. Правда: гораздо легче.

Следующее за этим время он помнил плохо. Шаг, шаг, еще шаг, жжение в груди, зелень в глазах, вкус крови во рту, горячая тяжесть на спине, мучительные стоны, лес, лес, лес. Если бы в просвете между ветвями не блеснуло, он бы просто лег и умер, а что еще делать, когда и силы, и дыхание совсем кончаются? Но озеро было близко, и пришлось идти.

На самом деле оказалось не близко. А хуже всего, что прямо перед ними. И направо, и налево простиралась сверкающая под полуденным солнцем вода (Вит с перепугу даже принял озеро за реку), а на противоположном берегу, где лес отступал к горизонту — развалины, ряд столбов, торчащих из воды... и две серые башенки с красными крышами, стекло поблескивает в окошке. Если не там живет Ник, сам себе Хозяин, так уж я ничего не понимаю... Только бы добраться прежде, чем те нагонят.

Справа озеро показалось покороче, и Вит с ношей на спине заковылял в обход. Гадский берег не был таким сухим, как тот, вчерашний луг у пруда: ноги скользили в грязи, все время подворачивались какие-то колдобины, ямы. Один раз он упал на колено, и Яна вскрикнула от боли, будто заново раненая. Потом впереди встали заросли ивняка, пришлось обходить — не могут же эти поганые кусты тянуться по склону до самого леса, будь оно все проклято...

— Эй, малый! — крикнули сзади. — Эй!

Он обернулся всем телом. Из лесу выходили главарь и один из его дружков. Двое, а не четверо, хотя Вит не был уверен: в глазах у него мутилось, и мошки вились над мокрым от пота лицом.

— Не торопись! Нас обожди!

Все правильно. Как бы он ни спешил, вряд ли пойдет быстрее молодых мужиков с пустыми руками. Им и бежать нет надобности. Пешком нагонят.

— Брось меня тут!

Она даже руку попыталась вырвать, откуда силы взялись!

— Леж-жать, женщина!.. — Он стиснул ее запястье так, что кольцо вдавилось в пальцы. — Не бойся ничего, скоро доберемся.

Вит ломанулся вперед на подгибающихся ногах. Даже бегом получилось. Ну, почти бегом. Потом все равно пришлось замедлить ход. Он судорожно втянул носом воздух. Пахло илом и свежей водой. Как в детстве на речке. Интересно, а с речкой нашей что стало?..

—...Жаль, что тут лодки нет. На лодке мы бы мигом. Если бы мы на берегу, а тут лодка, мы бы поплыли... — он сам не заметил, как начал шептать вслух всякую чушь, и не остановил себя. Все равно ключи на них замкнуты, а Яна будто бы слушала его, по крайней мере, перестала стонать. — Или, знаешь, кораблик... Янка, ты когда-нибудь кораблик видела?.. Я не видел. У них парус бывает... Большое такое полотно, которое ветер ловит... А если ветра нет, то, как на лодке, веслами гребут. Конечно, не один человек, много людей нужно, потому что...

Он осекся. Идти не перестал только потому, что боялся упасть. Мир вокруг него содрогнулся, как будто хватил стакан самогона, и в глазах прояснилось. Этого не могло быть, потому что ключа он не произносил, да и не действуют они. Но и ошибиться он не мог.

Вит оглянулся: Дикие Хозяева стали вдвое ближе, он мог видеть кровавое пятно на рукаве главного, его многообещающую ухмылку.