Филип Фармер - Легенды Мира Реки

— Итак, мы союзники? Не назначить ли нам день, когда решится судьба черных неверных? — Если Йвочесть не любит борну из-за цвета, кожи, Алексей напомнит ему об этом.

— Не все так просто, — ответил мэр Далей. — Хорошо одно: черные не позволяют нам столкнуться друг с другом. Когда мы станем соседями, нам придется постоянно следить друг за дружкой.

Муса немало докучает мне, особенно, когда его жеребцы являются и крадут белых женщин, и весьма часто — но это просто докука, если ты все правильно понимаешь. А стать соседями для нас может оказаться откровенно опасно.

Алексей воззрился на Йвочесть с внезапным уважением. Если мэр понимает подобные вещи, он действительно неглуп. Подумав немного, Алексей предложил:

— Давай тогда согласимся с тобой заранее, кто из нас станет распоряжаться каким грейлстоуном борну. Споры, разрешенные до времени, не перерастают позднее в тяжелые ссоры.

Но мэр Далей покачал головой.

— Этого недостаточно. Я слыхал, что ты большой проныра, и теперь я это вижу. Так что рано или поздно Шайтаун и Новый Константинополь станут воевать. Мы оба не против отхватить как можно больше, такова наша природа. Я прав или нет?

— Думаю, ты прав, — признал Алексей. Он именно так понимал положение, но намеревался помалкивать. Повадка Йвочести была иной, прямой до грубости. Басилевс спросил:

— Как ты полагаешь выйти из затруднений?

— А вот как, — ответил Далей. — Большая война равно нанесла бы ущерб твоей стране и моей, и, кто бы ни победил, он бы вышел из драки настолько помятым, что не устоял бы перед кем угодно достаточно сильным, кто явился бы сверху по Реке. Так что давай договоримся: мы вместе идем против борну, заметано. Но при этом я буду называть тебя вице-мэром Шайтауна, а ты меня… как бишь там у вас кличут шишку номер два?

— Кесарь, — подсказал Алексей.

— Отлично. Тогда так ты и станешь меня называть. Понял, к чему я клоню?

— Понятно, — медленно проговорил Алексей. Если он примет условия мэра Далея, тот из них, кто убьет другого, будет править и Новым Константинополем, и Шайтауном. Отныне жизнь станет неспокойной для двух властителей, но их сподвижники окажутся вне опасности. Алексей добавил:

— Но, видишь ли, у меня уже есть кесарь. Он…

— У меня тоже есть вице-мэр, — прервал его Далей. — Невелика важность. Существенней другое.

Надо это сделать, если Шайтаун и Новый Константинополь окажутся друг с дружкой по соседству. Я прав или нет?

Алексей собирался сказать, что его кесарь — его родной брат, единственный из людей, каких он когда-либо знал, на которого он может полностью положиться. И последнее, чего он желал бы — это заменить Исаака кем-то, кто далеко не прочь его убить. Но Далей недвусмысленно дал понять, что Шайтаун не поможет против борну, если будет отвергнуто его условие. А если Новый Константинополь схлестнется с борну один, то, даже победив, он окажется уязвим для нападения тех, кто ниже по Реке.

Лучше поставить под удар себя самого, чем свою империю, решил он.

— Сделаем по-твоему, — ответил он мэру. — Как только борну окажется разгромлен, ты станешь называть меня вице-мэром, а я назначу тебя кесарем.? «И поглядим, что случится потом», — добавил он про себя. Далей протянул руку. Алексей взял ее. Пожатие руки мэра было скорым, твердым и бесстрастным, точно рычаги и приводы, которые поднимали императорский трон в Константинополе высоко в воздух, дабы поразить посланцев варваров. Далей, что скверно, не действовал как варвар, он не показывал на лице, что он думает. Алексей напомнил себе, что у послерожденных было несколько сотен лет после его времени, чтобы научиться хитрости. Он надеялся, что получил в этом достаточный опыт за свою долгую жизнь.

Как только мэр получил, чего хотел, он спешно стал крайне деловитым.

— Давай-ка все обсудим,? сказал он.? Если мы что-то затеваем, надо все провернуть как следует. Думаю, мы справимся, но нужно все заранее подготовить…

Взошло солнце, а Далей и Алексей все еще сговаривались. Только гул грейлстоунов побудил басилевса заметить, что теперь им не нужны факелы. Один из подручных Далея принес им завтрак: яичницу с беконом, поджаренный хлеб с фруктовым, слаще меда, джемом и горячее горькое питье, называемое кофе. Алексей не увлекался кофе, но выпил ради вежливости. После того, как он осушил свою чашку, он почувствовал себя гораздо бодрее, чем мог бы после долгой бессонной ночи.

Звание мэра Далея было отнюдь не воинским, но он весьма здраво смотрел на стратегию. Если все пойдет, как они с Алексеем наметили (что редко случается на войне), борну окажутся размолото их силами, точно зернышко верхним и нижним жерновами. А план Далея касательно возвращения Алексея в Новый Константинополь был сама простота:

— Мы отправим тебя как матроса, на одной из наших лодок и скажем черным парням, что они тут же нарвутся на войну, если попытаются обыскивать что-нибудь, что от нас плывет. Как ты думаешь, годится?

— Превосходно, клянусь Богоматерью, — сказал Алексей. К его удивлению, Йвочесть нравился ему все ощутимей. Если бы только можно было достаточно доверять этому послерожденному, чтобы без опаски отвернуться на миг, из него вышел бы славный кесарь. По всему выходило, что он мог бы стать нешуточным врагом, если не дать ему поступать по-своему. Алексей улыбнулся. Конечно, он намерен сдержать свое обещание Далею…

Войско ромеев пересекло границу незадолго перед рассветом. Несколько часовых пустили в солдат стрелы. Куда больше убежало с воплями вглубь страны.

— Принимай решение я, а не Муса, я бы настоял, чтобы шайтаунскую лодку обыскали и забрали меня, если обнаружат, — сказал Алексей Исааку. — Но мэр Далей был прав: люди борну не решились ссориться одновременно с ним и со мной, и я благополучно вернулся домой.

— Я тоже этому рад, — ответил Исаак Комнин. — Судя по всему, что ты рассказал, когда вернулся, опистантроп — это слишком много для простого честного старого солдата вроде меня. — Он рассмеялся, чтобы показать, что не стоит особенно брать в голову его слова.

Алексей тоже рассмеялся.

— Не все сразу, брат мой. Первое, что требуется сделать — это избавиться от Мусы ар-Рахмана, Только после того, как борну перестанет быть опасностью, таковой станет Шайтаун… если, конечно, только Йвочесть не намерен выжидать с тем, чтобы мы и мусульмане обескровили друг друга, а затем прибрать к рукам то, что останется. — То, что он не обдумал такую вероятность раньше, свидетельствовало об искусстве Далея убаюкивать собеседника. А ведь еще одна новая забота…

С каждым шагом, которые делали ромеи, видно становилось все дальше. Солнце встало, когда войска подтянулись к ближайшему от границы грейлстоуну. Воины борну выкатились из городка, выросшего вокруг грейлстоуна. Как и люди Алексея, они были вооружены копьями и луками, каменны-ми топорами и мечедубинами с деревянной основой и кремниевыми или обсидиановыми вкладышами.