Александр Шалимов - Возвращение последнего атланта

— Черт меня побери… — задыхаясь, начал Старик.

— Успокойтесь, шеф, выпейте воды. — Марк протянул стакан.

— К черту! — закричал Старик, отталкивая руку Марка и выплескивая воду на стол и на брюки полковника. — Все к черту! Кто-то из нас сошел с ума.

— Виноват. Не понял, — начал полковник, пытаясь промокнуть носовым платком мокрые пятна на коленях.

— Профессор хотел сказать, что для восстановления такой лаборатории нужны опытные специалисты, которых, как он полагает, у вас нет, — объяснил Марк, снова наполняя стакан водой.

— Так точно. Нам помогает доктор Лоу… — полковник вдруг поперхнулся, и им овладел приступ кашля.

— Норт? — в один голос воскликнули Старик и Марк, ошеломленно глядя друг на друга.

— Как же так? Он уехал в Управление космических исследований согласовать работы на спутнике?

— Он сам написал мне об этом в той записке, которую я показывал вам, — подтвердил Марк.

— Ничего не понимаю, — бормотал Старик. — И давно доктор Норт Лоу работает с вами, полковник? Когда он вернулся? Почему я ничего не знаю об этом?

— Затрудняюсь сказать. Весьма сожалею. — Пот градом катил по лицу полковника, и он уже не пытался вытирать его. — Имею конфиденциальные указания. Не разглашать. Виноват, не располагаю больше временем. — Полковник торопливо поднялся. — Честь… — Он покинул кабинет Старика почти бегом.

Спустя несколько дней Марк и Старик прогуливались по тенистым аллеям институтского парка.

— Я специально вызвал тебя сюда, — тихо говорил Старик, — мне начало казаться, что за мной постоянно следят, подслушивают разговоры. Боюсь, даже в моем кабинете заложили подслушивающие устройства.

— Вы устали, и у вас пошаливают нервы, шеф. По-моему, мы их мало интересуем сейчас. Все они торчат там… — Марк указал на просвечивающею за желтыми стволами сосен бетонную стену, за которой находились корпуса лаборатории сверхвысоких энергий.

— Тебе не удалось узнать ничего нового, Марк?

— Почти… Ворота постоянно закрыты, возле них дежурят “гориллы”. Они пропускают только людей Кроббса, и то по каким-то особым пропускам. Я уж думал, не махнуть ли через стену, но проволока наверху под высоким напряжением. Я собственными глазами видел, как вспыхивали белки, перескакивающие с ветвей на эту проволоку. Под стеной уже валяются десятки их полусожженных трупиков.

— А Норт?

— С ним поговорить не удалось. Вероятно, он там и ночует.

— Но ты видел его?

— Издали. Вчера перед вечером я забрался на одну из сосен, что растет близко от стены в дальнем конце парка. Оттуда виден главный корпус лаборатории. Мне показалось, что он уже полностью восстановлен. Я просидел на сосне довольно долго, но в конце концов все-таки увидел Норта. Он вышел из главного корпуса и пошел в энергетический блок. Когда он находился ближе всего от меня, я запустил в него камнем. К камню была привязана записка. Он остановился, стал озираться, но меня не заметил, Я уже хотел крикнуть, но тут подошли офицеры Кроббса, и вместе с ними он прошел к энергетикам. До темноты он больше не появлялся. Не знаю, поднял он потом камень с запиской или нет…

— Какой позор! В наше время пытаться устанавливать связь, швыряя камни…

— А что делать? Я уже перепробовал и многое другое.

— Я не о тебе, Марк. Это обо всем в целом.

— Знаю, шеф.

— И все-таки пленник он у них или действует по своему желанию?

— По-моему, и то и другое.

— Что же делать?

— А если попытаться еще раз поговорить с Кроббсом?

Старик махнул рукой.

— Созвать заседание Ученого совета и пригласить на него Кроббса?

— Скорее всего, он не явится. А если и явится, будет только потеть и твердить, что от него ничего не зависит.

— Пусть по крайней мере еще раз убедится, что все осуждают линию его поведения. Можно принять соответствующую резолюцию с обращением к министру.

— Боюсь, Марк, что министр в курсе дела. Я уже несколько раз пытался связаться с ним, все безуспешно. То он на приеме, то уехал отдыхать. Мне кажется, он просто избегает разговора со мной.

— А если обратиться еще выше?

— Разве только с прошением об отставке..

— Что вы, шеф, — испугался Марк. — Вот этого делать никак нельзя. Ведь это полная капитуляция. Надо продолжать борьбу.

— Но как?

— В крайнем случае обратиться в прессу, выступить по телевидению. Привлечь общественное мнение.

— Чтобы меня обвинили в разглашении государственной тайны? Кроббс только этого и ждет.

— Вы сегодня не страдаете избытком оптимизма, шеф.

— Я давно перестал быть оптимистом, Марк. Просто все еще пытаюсь плыть против течения. Хотя мне, по-видимому, пора причаливать и вылезать на берег. Все это, конечно, вздор! Я упомянул об отставке не потому, что хочу выходить из игры. Но может быть, угрожая отставкой, я заставлю кое-кого призадуматься. Как ты полагаешь?

Марк с сомнением покачал головой:

— Не знаю… По-моему, не стоит рисковать, шеф.

— Ты думаешь, они способны пойти на это?

— Они сейчас все в трудном положении. Из-за военных. Нет, тут надо придумать что-нибудь особенное, что-нибудь такое…

Марк не успел кончить. За бетонной стеной, где находилась лаборатория сверхвысоких энергий, послышался резкий сигнал сирены. Быстро нарастая, он превратился в пронзительный вой, от которого заломило уши.

— Что там у них происходит? — закричал Старик. — Опять какая-то авария?

— Кажется, сигнал общей тревоги. Скорее в укрытие, шеф.

Они побежали по дорожке в сторону административного корпуса. Пробежав несколько десятков метров, Старик остановился.

— Не могу, — сказал он, задыхаясь, — ты беги, я дойду потихоньку.

— Садитесь мне на спину, — заорал в самое ухо Старику Марк, стараясь перекричать все усиливающийся жуткий вой.

— Поздно, Марк! — Старик указывал назад.

Марк оглянулся. Из-за стены, от того места, где находился главный лабораторный корпус, в зенит был устремлен ослепляющий белый луч. Он стремительно набухал, становился все ярче, светлее, горячее, нестерпимо резал глаза. Марк успел заметить, что у деревьев появились теперь вторые тени — в сторону солнца.

— Не смотри, ложись! — пронзительно крикнул Старик.

Они упали у ствола высокой толстой сосны, спрятали лица в густой траве среди ребристых, похожих на ящериц корней. Прикрыли руками головы. Пронзительный вой сирены вдруг резко оборвался. Слышно было только шипение и какой-то треск. Сильно запахло озоном, потом появился запах дыма. Сверху посыпались горящие ветви, и Марк поспешно отодвинулся, почувствовав, что рядом вспыхнула трава.