Александр Шалимов - Возвращение последнего атланта

— Это установил полковник Кроббс и его люди?

— При чем тут Кроббс? Что он вообще способен установить? Он хочет во что бы то ни стало поймать диверсантов. Ну и пусть ловит.

— И вы ничего не сказали ему?

— Святая наивность! Конечно, нет. Зачем? Ведь Мику и Фрэде мы уже не поможем.

— Как вам удалось выяснить это, шеф?

— Ничего не было проще. Конденсаторы остались заряженными. А они должны были разрядиться при создании защитного поля.

Марк ошеломленно потер лоб.

— Однако… Значит, Норт ошибся?

— И да и нет. Причину гибели Мика он истолковал неверно, но в главном он, по-видимому, прав. В его рассуждениях, расчетах и конечных выводах я не вижу ошибки. Этот пока неизвестный нам вид излучения должен существовать.

— Каким образом? Не понимаю.

— Сейчас поймешь. Так иногда бывает: стройное здание теории вырастает на фантастических предпосылках. Они впоследствии рушатся, а теория остается. В этом одно из проявлений гениальности ученого. Исходные предпосылки для него лишь детонатор. Дальше он все строит на логике, знаниях, интуиции. И возносится так высоко, что предпосылки, породившие весь каскад мыслей, перестают играть сколько-нибудь существенную роль. Норт шел в своих рассуждениях от энергии, выделившейся в эксперименте Мика: той энергии, которую не смогло задержать защитное поле. А защитного поля вообще не было. Воображаемый избыток излучения был энергией самого эксперимента. Но, ошибочно приняв, что какое-то избыточное излучение происходило, Норт сумел с удивительной прозорливостью установить те условия, при которых оно может и должно возникнуть. И тут он, по-видимому, прав. Другими словами, если удастся воссоздать условия, теоретически предсказанные Нортом, произойдет это, пока загадочное для нас, излучение огромной силы.

— Но мощность защитного поля? Значит, она должна быть во много раз больше, чем в эксперименте Мика?

— В этом все дело, Марк. Защитного поля такой мощности мы создать не сумеем. Оно за пределами наших возможностей. Ничего не изменится даже и тогда, когда нам разрешат вернуться в лабораторию сверхвысоких энергий.

— Значит, гипотезу Норта экспериментально подтвердить нельзя?

— На Земле пока нет. Но в космосе? В космосе, может быть, это и осуществимо. Например, если воспользоваться космическими лучами, как ты предлагал.

— Жаль, что всего этого вы не сказали Норту вчера.

— Может быть, это ошибка, но я хотел, чтобы кое до чего он дошел сам. Кроме того, мне надо было время, чтобы проанализировать его выводы.

— Странно, что его нет сегодня.

— Да, его отсутствие начинает и меня тревожить.

— Попытаться разыскать его?

— Подождем еще немного. Если он появится, приходите ко мне оба. Но не говори ему ничего…

Старик, кряхтя, слез с табурета, взглянул поверх очков на Марка и, шаркая по мраморным плитам пола, вышел из лаборатории.

Полковник Кроббс не грешил военной выправкой, был краснолиц, толст, грубоват и очень многословен. Однако на этот раз он старался держаться прямо, разговаривал сухо и официально. Ему было очень жарко, и время от времени он вытирал белоснежным носовым платком крупные капли пота со лба, бритой головы и шеи.

Марк, которого Старик попросил присутствовать при разговоре с полковником, недоумевал: со стороны могло показаться, что они говорили на разных языках.

— Нет. Невозможно. К сожалению, совершенно невозможно, — в который раз повторял полковник, снова извлекая из кармана носовой платок.

— Поймите, нам необходимо продолжать исследования, — мягко настаивал Старик. — Лаборатория сверхвысоких энергий — ключевая в институте. Уже больше месяца мы не только не имеем возможности пользоваться ею, мы даже не можем туда попасть. Вы не хотите сделать исключение и для меня.

— К сожалению, совершенно невозможно. Не все обстоятельства выяснены. Имею указания. — Полковник поднял глаза к потолку и вынужден был облизнуть каплю пота, которая скатилась по его верхней губе. Он снова взялся за носовой платок.

— Все исследования, по существу, приостановлены. В результатах некоторых из них непосредственно заинтересовано ваше ведомство, полковник. Я нахожусь в очень затруднительном положении. Поймите, мне не хотелось бы беспокоить министра.

— Весьма сожалею. Ничего не могу поделать.

— Можете вы, хотя бы приблизительно, сказать, сколько же времени продлится наше отлучение от святая святых в этом храме? — На лице Старика еще сохранялась улыбка, но глаза за толстыми стеклами очков становились все злее и злее.

— Весьма сожалею. Не понял.

— Налейте мне воды, Марк, — попросил Старик. — И переведите ему, — проворчал он, беря стакан.

— Профессор спрашивает, когда можно будет начать работы в лаборатории сверхвысоких энергий, — Марк чеканил слова, глядя поверх головы полковника.

— Виноват, какие работы? Лаборатория повреждена.

— Вот именно, — подтвердил Марк. — Работы по ее восстановлению.

Старик кивнул.

— А, работы по восстановлению! — Полковник опять вытащил носовой платок и принялся вытирать шею под воротником форменной рубашки. — Это мы взяли на себя.

— Каким образом? — прищурился Старик.

— Институт получит лабораторию на ходу.

— На ходу? Уж не собираетесь ли вы вывозить ее отсюда?

— Сожалею. Не понял.

— Помогите, Марк.

— Вы собираетесь погрузить нашу лабораторию на военные грузовики и — т-р-р-р — увезти ее куда-нибудь подальше?

— С какой целью? — вытаращил глаза полковник.

— Вот и профессор тоже думает: с какой?

— Виноват. Вы не поняли. Подразумевал восстановление лаборатории.

— Восстановление лаборатории? — От изумления Старик снял очки и, подслеповато моргая, уставился на полковника. — Вы собираетесь восстанавливать нашу лабораторию сверхвысоких энергий? Вы?..

— Уже начали, — подтвердил полковник, отирая платком лысину.

— Вы говорите серьезно?

— Так точно.

— Нет, у меня голова начинает идти кругом, Марк. — Профессор отбросил очки, потом схватил их, надел и, наклонившись к полковнику, спросил не столько с возмущением, сколько с испугом: — Я не ослышался?

— Виноват. Не понял.

— Профессор спрашивает: как понимать вашу фразу о восстановлении лаборатории? — вставил Марк.

— Как понимать? Так и понимать. Восстановление идет полным ходом.

— Черт меня побери… — задыхаясь, начал Старик.

— Успокойтесь, шеф, выпейте воды. — Марк протянул стакан.

— К черту! — закричал Старик, отталкивая руку Марка и выплескивая воду на стол и на брюки полковника. — Все к черту! Кто-то из нас сошел с ума.