Эдгар Берроуз - Тарзан и запретный город

-- Мой отец ни в чем таком не повинен. Он хотел вернуть своего сына. Ему нет дела до вашего бриллианта.

-- Здесь нет никакого бриллианта, -- сказал Чон. -- Отец бриллиантов лежит на дне озера. Если я не прав, считая что вы пришли только для того, чтобы выкрасть его, я отпущу вас. Я справедливый бог.

-- Но вы не правы, -- настаивала Эллен. -- Поверьте мне на слово. Если вы убьете моего отца, что хорошего принесет это вам?

-- Может быть, вы говорите правду, а может быть, лжете, -- ответил Чон. -- Оракулы не будут лгать. Из внутренностей этого человека оракулы заговорят. Служители истинного бога, приготовьтесь к жертвоприношению!

Когда жрецы стали натирать Грегори благовониями и снова запели, Эллен протянула свои руки к Чону.

-- О, пожалуйста, -- взмолилась она, -- если вам нужна жертва, возьмите меня, не троньте моего отца.

-- Молчать! -- приказал Чон, -- если вы лгали, придет и ваш черед. Скоро мы узнаем.

***

После того, как Херкуф ушел, Тарзан и д'Арно отправились назад к Эшеру. У них не было ни плана, ни надежды. Если Эллен жива, она могла быть в Эшере. Если ее не было в живых, д'Арно не волновала его собственная судьба. Что касается Тарзана, он не очень заботился о своей жизни. Вдруг Тарзан насторожился. Он указал на пещеру впереди них.

-- Одна из обезьян Унго только что вбежала в эту пещеру, -- сказал он. -- Давайте посмотрим. Мангани обычно не интересуется пещерами. Что-то необычное заставило их войти, посмотрим что.

-- О, зачем беспокоиться, -- спросил д'Арно, -- ведь нам нет никакого дела до обезьян.

-- Мне до всего есть дело, -- ответил человек-обезьяна.

***

Брайен и Тааск пробирались по темному коридору и вдруг совершенно неожиданно для себя попали на зрелище жертвоприношения Грегори. При виде их Чон, истинный бог, задержал свой нож, занесенный над Грегори.

-- Именем бога! -- закричал он, -- кто смеет мешать нам?

-- Брайен! -- закричала Эллен.

-- Эллен! -- он бросился через весь зал к своей сестре, но полдюжины жрецов бросились ему навстречу и схватили его. Другие держали Эллен, которая рвалась к брату.

-- Кто эти люди? -- спросил Чон.

-- Один из них -- мой брат, -- ответила Эллен. -- О, Брайен, скажи им, что вам не нужен их бриллиант.

-- Не нужно, человек, -- рявкнул Чон, -- только оракулы говорят правду!

***

-- Прекрасно! Необыкновенно! -- воскликнул д'Арно, когда они достигли первого грота дворца Чона.

-- Да, -- согласился человек-обезьяна, -- но где же Мангани? Мы ведь видели, как они вошли сюда. Я чувствую их запах. Они только что были в этой пещере. Но почему?

-- Неужели у тебя нет души? -- воскликнул д'Арно.

-- Я не знаю об этом, -- улыбнулся Тарзан, -- но у меня есть мозг. Пойдем, найдем этих обезьян. Я чувствую и запах людей тоже. Но запах обезьян так силен, что он почти заглушает тот, другой.

-- Я ничего не чувствую, -- сказал д'Арно, следуя за Тарзаном.

***

Чон был вне себя от ярости.

-- Хватит, больше не будет никаких помех! -- закричал он. -- Нужно задать оракулам много вопросов. Пусть будет тишина. Если оракулы заговорят, чтобы их услышать, нужна полная тишина. -- Три раза он поднимал и опускал нож над распростертым телом. -- Заговорите, оракулы. Пусть станет известной истина.

Когда он в последний раз занес свой нож над жертвой, огромные обезьяны с Унго во главе ворвались в зал. И снова жертвоприношение было прервано. Чон и его жрецы, очевидно, впервые увидели этих животных.

Вид стольких Тармангани и странные одеяния жрецов удивили и разозлили обезьян. Поэтому они сразу бросились в атаку, забыв приказ Тарзана.

Удивленные жрецы, которые держали Грегори, отпустили его, и он вскочил с алтаря и прислонился к стене в состоянии, граничащем с шоковым. Чон посылал проклятия и распоряжения, а остальные пытались сражаться с разъяренными обезьянами.

Зу-то и Га-ун увидели двух девушек, и Зу-то вспомнил, что Унго когда-то убежал с самкой Тармангани, поэтому, побуждаемый желанием подражать, он схватил Магру, а Га-ун, следуя за ним, -- Эллен. И оба они скрылись со своей добычей. В растерянности они бежали по коридору, не зная, как найти выход, и попали в коридор, который вел куда-то наверх.

Прежде чем кто-нибудь был серьезно ранен, в пещере раздался властный голос:

-- Дан-до, Мангани! -- приказал он. Этот голос приказывал на языке, неизвестном никому из людей, и большие обезьяны тотчас же заюлили перед Тарзаном, который стоял у входа в зал. Даже Чон прекратил свои проклятия.

Тарзан окинул взглядом дворец.

-- Мы все здесь, кроме Магры, Эллен и Лавака, -- сказал он. -- Лавак мертв.

-- Девушки были здесь минуту назад, -- сказал Грегори, поспешно надевая свою одежду.

-- Наверное, они куда-нибудь спрятались, когда увидели обезьян.

-- Эллен была здесь? -- воскликнул д'Арно. -- Она жива?

-- Она была здесь, -- уверил его Грегори. Брайен громко звал девушек по имени, но никакого ответа не последовало. Чон пытался прийти в себя.

***

Зу-то и Га-ун тащили свою добычу по узкому извилистому коридору, который закончился небольшим расширением с аркой, выходящей на озеро Хорас. Зу-то держал Магру за волосы, а Га-ун тащил Эллен за одну ногу. Обезьяны стояли в середине зала и оглядывались. Они не знали теперь, что им делать со своими жертвами. Они выпустили девушек и начали лопотать между собой. И пока они болтали, Эллен и Магра отступили к арке, находящейся над озером.

-- Это самки Тарзана, -- сказал Зу-то, -- Унго и Тарзан убьют нас.

-- Посмотри на их голую кожу и маленькие рты, -- сказал Га-ун, -- они уродливы и ни на что не годятся. Если мы убьем их и бросим в воду, Тарзан и Унго никогда не узнают, что мы их взяли.

Зу-то подумал, что это хорошая идея, поэтому он двинулся к девушкам, а Га-ун последовал за ним.

-- Я убиваю! -- прорычал Зу-то на языке больших обезьян.

-- Я убиваю! -- рявкнул Га-ун.

-- Мне кажется, они собираются убить нас, -- сказала Магра.

-- Я только и надеюсь на это.

-- Мы сами выберем себе смерть, -- воскликнула Магра, -- следуй за мной!

Проговорив это, Магра обернулась и побежала к арке. Эллен последовала за ней. Зу-то и Га-ун попытались схватить их, но они опоздали, девушки уже прыгнули прямо из отверстия скалы в воды священного Хораса. Их увидели воины в галере эшерианцев.

XXXII

ПАДЕНИЕ ЭШЕРА

Там, во дворце, Чону, наконец-то, удалось привести в порядок свои расстроенные чувства и успокоить свои нервы. Он снова мог сыпать проклятия, что он и поспешил сделать.

-- Будьте прокляты все, кто осквернил дворец Чона, истинного бога, -кричал он.

-- Чон! -- воскликнул Тарзан. -- Но ведь Чон мертв.

-- Чон не мертв, -- ответил бог, -- я Чон.

-- Чон утонул вместе с галерой много лет назад, -- настаивал человек-обезьяна.