Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 11. Торгово-техническая лига

Рибо, отпрыск Легнора, натянул поводья и соскочил на землю как раз вовремя, чтобы подхватить потерявшего сознание Фолкейна.

Мукерджи вошел в кают-компанию, где Шустер в мрачном одиночестве раскладывал пасьянс.

— Где Ромуло? — спросил капитан.

— Потихоньку сходит с ума у себя в машинном отделении, — ответил Шустер. — Он все пытается понять, что же хотел сказать нам Дэви перед тем, как… — Мартин повернул к Мукерджи осунувшееся лицо. — От него так ничего и нет?

— Нет. Как только я что-нибудь узнаю, я сразу же сообщу, конечно. Его передатчик все еще работает, я слышу, как вокруг двигаются и разговаривают. Но от Дэви — ни слова, а айвенгцы, наверное, не решаются ответить говорящей коробочке.

— О Боже, это же я послал его туда!

— Но ты не мог предвидеть, что он попадет в беду.

— Я должен был предвидеть, что корабль — самое безопасное место. Я должен был отправиться в Гилригор сам. — Шустер невидящим взглядом уставился на карты. — Он же мой подмастерье.

Мукерджи положил руку на плечо торговца.

— Тебе не следует тратить время на всякие повседневные дела. А сражаться и прочее — это дела повседневные. Твои мозги нужнее для другого.

— Да для чего годятся мозги?

— Ну, у тебя же явно есть какой-то план. О чем это ты разговаривал с тем крестьянином перед рассветом?

— Я подкупил его: за хороший большой нож он взялся передать в храм весточку от меня. Он скажет Херктаскору, чтобы тот пришел ко мне для секретной беседы. Херктаскор, если ты помнишь, один из главных астрологов; очень сообразительный парень и, как мне кажется, относится к нам скорее дружелюбно, чем враждебно. По крайней мере, ему, в отличие от Скетуло, не свойственна фанатическая ненависть ко всему новому. — Тут Шустер обнаружил, что положил черву к трефе, выругался и смешал карты. — Из того, что мы слышали, ясно: Рибо прискакал, увидев вспышки, и разделался с посланными Скетуло убийцами. Но успел ли он вовремя? Остался ли Дэви в живых?

Раздался сигнал у входа. Оба землянина вскочили и бросились к ближайшему обзорному экрану.

— Помяни нечистую силу… — пробормотал Мукерджи. — Возьми это на себя, Мартин. Мне лучше вернуться в радиорубку.

Сдерживая свое возбуждение, Шустер открыл дверь воздушного шлюза. В тесное помещение, неся острые местные запахи, ворвался холодный утренний ветер. По трапу поднялся Херктаскор, закутанный в плотный плащ, скрывавший очертания фигуры. Плащ был снят только после того, как дверь закрылась; под плащом оказалось обычное облачение жреца. Херктаскор явно не хотел быть узнанным по дороге к кораблю.

— Приветствую тебя, — монотонным голосом произнес Шустер. — Спасибо, что ты пришел.

— Получив твое послание, я не мог поступить иначе, — ответил Посвященный. — Поскольку ты сообщил, что должен обсудить со мной важные предметы, я должен тебя выслушать ради блага Ларсума и нашей веры.

— Тебе… э-э… запрещено посещать наш корабль?

— Нет, но лучше не наводить верховного жреца на мысль, что такой запрет необходим.

Херктаскор болезненно щурился, хотя корабельное освещение и так было менее ярким, чем обычно, из-за необходимости экономить последние капли энергии в аккумуляторах. Шустер провел гостя в свою каюту, убавил яркость ламп и предложил ему кресло.

Некоторое время они сидели, молча глядя друг на друга. Наконец Херктаскор произнес:

— Если ты где-нибудь перескажешь то, что услышишь от меня сейчас, я обвиню тебя во лжи. Тем не менее до сих пор ты поступал достойно. — Шустер почувствовал себя неловко: то, что он собирался сделать, было не таким уж бесхитростным поступком. — И я думаю, что ты должен знать: многие Посвященные считают Скетуло неправым: не следовало запрещать новую математику и астрологию, о которых ты нам сказал. Если бы он смог доказать, ссылаясь на Писание, традицию или рассуждения, что они противоречат слову Бога, тоща, естественно, все Посвященные присоединились бы к нему и отвергли твое учение. Но он не сделал даже попытки что-то доказать, а просто прибег к запрету.

— А вам позволено дискутировать с верховным жрецом?

— Да. Закон всегда был таков: достигшие высокого ранга Посвященные могут свободно обсуждать все, что не противоречит доктрине. Но мы должны повиноваться верховному властителю, если его приказы не беззаконны.

— Так я и думал. — Шустер потянулся за сигарой. — Вот что я хотел тебе сказать: мы стремимся к сотрудничеству со служителями храма, а не к противостоянию. Мы не угрожаем вашей вере, а, наоборот, можем послужить ее расцвету. Если ты убедишься в этом, то, может быть, сможешь убедить и других.

Лицо Херктаскора оставалось бесстрастным, но глаза сузились и загорелись.

Шустер раскурил сигару и выпустил облако дыма.

— Цель астрологических наблюдений для вас — узнать волю Бога и понять его замысел в создании Вселенной. Как мне кажется, это предполагает и более высокую цель: понимание сущности Бога в той мере, в какой она может быть понята смертными. В прошлом ваши теологи пришли к определенным заключениям. Но окончательны ли эти выводы? Разве не может оказаться, что в мире есть еще много непознанного?

Херктаскор склонил свою львиную голову и начертил в воздухе священный круг.

— Может и должно. В этой области не было достигнуто ничего существенного с тех самых пор, как Домно написал свою книгу. Я часто размышлял… Но прошу тебя, продолжай.

— Мы, вновь прибывшие, не принадлежим к вашей вере, — сказал Шустер. — Но и мы тоже на протяжении многих столетий искали ответ на загадку природы божества. Мы тоже верим — ну, скажем, некоторые из нас — в единого Бога, бессмертного, всемогущего, всезнающего… являющего собой совершенство. Бога — создателя всего сущего. Возможно, наша теология расходится с вашей в своих основах, но, может быть — и нет. Не согласишься ли ты сравнить свои взгляды с моими? Если ты сможешь показать мне, где мои соплеменники ошибаются, то я, если останусь в живых, унесу с собой истину. Если, с другой стороны, я смогу показать тебе направления, в которых наша мысль опередила вашу, то и ты сам, и твои коллеги поймут, что мы, чужеземцы, несем вовсе не зло, а скорее возможность развития.

— Сомневаюсь, что Скетуло и некоторые другие закостенелые теологи когда-нибудь признают это, — напряженно произнес Херктаскор. — Тем не менее, если воистину будут открыты новые пути и кто-нибудь посмеет отрицать… — Его кулаки разжались. — Я слушаю тебя.

Шустер не удивился. Всякая религия, существовавшая в прошлом на Земле, какой бы отгороженной от других она ни была в теории, рождала выдающихся мыслителей, готовых черпать идеи у соперничающих церквей. Мартин поудобнее устроился в кресле. Разговор предстоял долгий.