Дмитрий Янковский - Третья раса
— Бросить бы что-нибудь, — предложил я. — Меткость проверить.
— Какой ты капризный, — вздохнул отставник, доставая из-за пояса плоскую бутылочку джина.
Он допил из нее остатки, завернул крышку и бросил за борт.
— Ну, огонь, стрелки, — поморщившись скомандовал он.
Я выхватил пистолет из кобуры, нажал кнопку предохранителя и направил пистолет на бутылку. Странный захват рукояти, когда указательный палец помещен в специальный желоб вдоль ствола и выставлен вперед, оказалось, имеет свои преимущества. Целиться оказалось во много раз легче — луч лазера сразу чиркнул по бутылке. Даже Леська, вообще без всякой сноровки, без труда нащупала лучом цель. Тут же пистолет в ее руке грохнул, и бутылка разлетелась стеклянной пылью. В мою сторону отлетела раскаленная гильза, но я успел увернуться.
— Ух! — Леся по достоинству оценила ощущение от порохового выстрела. — Чувствуется, что стреляешь. Не то что дротиками из гауссовского парализатора. А можно очередью рубануть?
— Лучше не надо, — помотал головой Долговязый. — Мне патроны не выдают, я их покупаю. И не так легко их в наше время достать, как хотелось бы.
Мне стрелять уже было некуда, но я не очень расстроился. Вытянув руку, я нажал большим пальцем на непривычный «верхний» спуск, и мне в руку как следует шарахнуло отдачей. Грохот выстрела показался не таким громким, как со стороны, когда стреляла Леська, но все равно мне понравилось.
— Не плохо, — прокомментировал я, ставя оружие на предохранитель и засовывая его в кобуру. — Пользоваться можно.
— Ну тогда нечего время терять. — Долговязый первым направился к трапу. — Нам еще надо сегодня узнать, где искать Молчунью.
На легком поршневом катере мы отчалили от «Рапида», грозным силуэтом возвышавшегося на фоне темнеющего неба, и минут за десять добрались до берега. Народу на набережной было не протолкнуться, а найти место у деревянной катерной пристани оказалось еще сложнее. Вопрос, как обычно в этих краях, пришлось решать деньгами.
— Не сперли бы технику, — вздохнул Долговязый, глядя на хлипкий замок, предложенный ему хозяином пристани в обмен на приличную сумму. Затем он неожиданно перешел на английский и добавил специально для лодочника:
— Не беспокойтесь. Ничего с лодкой не случится. А если нашей не найдем, возьмем любую другую.
При этом он так повернулся, чтобы хозяин пристани увидел рукоять пистолета у него подмышкой. Надо сказать, что это произвело на низкорослого жителя Суматры серьезное впечатление. Он сразу же подобострастно заулыбался, заученно предложил «господам» девушку, а услышав отказ, бодро смотался в сторожку за двойной цепью и магнитным замком для нашего катера. Он даже не стал возражать, когда Долговязый сунул ключ себе в карман, хотя таблички на пристани гласили, что этого делать нельзя.
— А чего вы от девушки отказались? — шутливо спросила Леся, когда мы поднялись с пристани на набережную.
— Нам одной хватит, чтобы жизнь не казалась медом, — почти всерьез ответил отставник.
В толпе в основном были местные, а мы втроем возвышались над ними на голову. Но несмотря на это, почтения наше преимущество в росте и весе ни у кого не вызывало, нам в прямом смысле приходилось пробиваться локтями.
— Рома! — позвала из-за спины Леся.
Я обернулся и увидел, что один из местных схватил ее за локоть и что-то горячо объясняет, жестикулируя свободной рукой. Говорил он на незнакомом языке, так что я ничего не понял.
— Эй, мистер! — окликнул я его по-английски. — У тебя проблемы?
Он осекся на полуслове, затем в голове у него что-то переключилось, и он обратился ко мне.
— За сколько ее отдаешь? — спросил он. — У меня большой босс, белый. Много денег даст.
— Отвали, — вспомнил я жаргонное словечко из разговорника.
Незнакомец пожал плечами и отпустил Лесю с глубоким непониманием в глазах. Ему было странно, что обладатель женщины не собирается ее перепродать подороже. Ведь всегда можно на этом выиграть, как ему казалось.
— Не отставайте! — окликнул нас Долговязый. — И не о чем с местными разговаривать. Здесь же только отребье, зеваки, пришедшие на катера поглазеть. Мы в их сознании большие белые хозяева, у которых есть такая недосягаемая вещь, как кредитная карточка. Так что если бы Леся просто врубила ему кулаком промеж глаз без всякого предисловия, это было бы намного понятнее, чем любые слова.
— Учту на будущее, — пробурчала Леська, потирая локоть.
Мы протолкнулись мимо стартового причала, где были выставлены напоказ готовые к гонке катера — три поршневых и два прямоточника. Их владельцы, вальяжно расположившись в пилотских креслах, охотно позировали перед камерами.
— Никто из них не попадет в десятку, — уверенно заявил Долговязый. — Машины у всех слишком слабые для гонки, и они прекрасно об этом знают. Поэтому парад для них единственный способ прославиться до старта, срубить немного денег с прессы и спонсоров, а на них довести катера к будущему году. Все начинающие так делают.
— Ты что, участвовал в Большой Механической? — удивился я.
— Нет. А вот у Викинга имеется такой штрих в биографии. Ты же видел, как он управляется с батипланом.
Да, Викинг мог дать сто очков форы даже Молчунье.
— Погоди! А может, и он тут будет среди участников?
— Вряд ли. Его бесшабашная молодость уже позади. Доказывать ему уже нечего и некому. Вот если ему выдать боевой батиплан, он бы показал класс, а детские забавы его уже мало интересуют. Хотя в Сети он результаты гонок посмотрит, это я гарантирую.
— Ну и как он тогда? — заинтересовался я. — Вошел в десятку?
— В десятку… Эх, Копуха! Он призер сорок восьмого года. Бронзовый, правда, но в тройку войти — сам понимаешь.
Это меня впечатлило. Надо же, я был знаком с призером Большой Механической, барракуда дери! Ну и дела! Скрытные какие ребята служили раньше в охотниках.
Среди зевак я заметил десятка три европейцев. Некоторые из них, судя по одежде и густому загару, жили тут не первый год и могли по праву считаться местными. Другие, прилично одетые и белолицые, приехали поглазеть на гонку и совершить связанные с ней деловые сделки. В общем, жизнь в Бенкуле перед Большой Гонкой била ключом. По всей видимости, за эту неделю город умудрялся сколачивать средства, которые будут кормить его целый год, до следующих соревнований.
— Если Молчунья заявилась в гонке, здесь мы ее не найдем, — сказал Договязый, прокладывая нам с Лесей дорогу через толпу. — Она катером должна заниматься, а не фигней.
— А есть какие-нибудь списки тех, кто заявлен? — спросил я.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});