Лора Андерсен - Союз времен

Строггорн долетел до края Каньона, осторожно положил ее и вгляделся в абсолютно невыразительные сейчас глаза. Мозг Аоллы был открыт, и не было никакой проблемы проникнуть туда, но чем глубже он погружался, тем страшнее была правда. Повреждения зон памяти продолжали, хоть и медленно, прогрессировать, хотя непонятно было от чего. Строггорн несколько раз осмотрел Вард-Структуру: обычно, это означало ее дефект. Ему довольно легко удалось найти место, которое «штопал» Дорн. Оно давно заросло и никак не могло давать таких последствий, и все это было совершенно необъяснимым. Единственное, что сделал Строггорн, — уплотнил перегородки коридоров памяти, где проходила граница между реальностью и псевдореальностью, и смягчил последствия использования своего пси-образа Уш-ш-шем. Ему совсем не хотелось, чтобы Аолла снова начала шарахаться от него на Земле. Больше Строггорн помочь не мог. Теперь он сидел рядом с ней на краю Каньона, ожидая, пока она придет в себя. Строггорну было ясно, что та медицинская карта, которую он прочитал, писалась исключительно для самой Аоллы. Наверняка у Креила ван Рейна была и другая, где можно было узнать правду о ее состоянии.

Очнувшись через несколько часов, испуганная Аолла попыталась закрыть свой мозг: это причинило ей сильную боль и удалось только с третьего раза. Она укоризненно посмотрела на Строггорна, поняв, что он влезал в ее голову и, возможно, оперировал, но ничего не сказала. От ее покорности ему стало еще хуже. Аолла залезла к нему на спину, все также ничего не говоря, и спала всю дорогу. Только дома она решилась задать вопрос.

— У нас… не получилось?

— Ты серьезно больна, девочка. — Строггорн вообще не мог обсуждать это. — Я хотел извиниться, что влез в твою голову, но тебе было очень плохо и я пытался помочь.

— Удалось? — Аолла с надеждой посмотрела на него.

— Боюсь, что нет. Я не могу понять, что с тобой.

— Жаль, Креил говорил, что мне лучше, может быть, само пройдет?

Строггорн не мог ей врать, но и не мог ответить правду, что это никогда не пройдет, пока ее личность, так медленно умирающая, не исчезнет совсем. За две недели, что они провели на Дорне, он еще дважды летал с Аоллой в Каньон, на сей раз с единственной целью — понять, в чем дело. На этой планете было, по крайней мере, одно преимущество — существовало хотя бы такое обезболивание. Строггорн знал, что на Земле, при ее состоянии, о вмешательстве в психику не пойдет даже речи — Аолла ни за что бы не вынесла той боли, которая возникнет при этом.

Генетическое обследование Строггорну пришлось проводить самому, хотя врач был рядом и консультировал, что искать. Как может выглядеть олодотворенная клетка, никто не имел ни малейшего понятия, но беспокоить ради этого Креила ван Рейна, Строггорн категорически отказался. Аолла достаточно спокойно перенесла процедуру. В одном месте ему удалось обнаружить нечто, резко отличающееся от остальных тканей, и они, теперь совместно с врачом, решили, что это она и есть, хотя понятие «клетка» сильно отличалось от земного. По своим размерам она превышала земную почти в тысячу раз, имея совершенно другую четырехмерную структуру.

— Возможно не сообщать Аолле об этом? — спросил Строггорн, убедившись, что она спит.

— Возможно. — Дорн совершенно спокойно отреагировал на наличие клетки. — Вы хотите изъять клетку, чтобы Аолла ничего не знала?

— Конечно, страшно представить, какой урод может получиться от такого эксперимента!

— Ничего страшного, получится существо Многомерности сразу второго или третьего уровня сложности с Естественным дорнским Обликом. У вашего типа существ так и бывает — воспринимается облик разумных существ планеты, где происходит зачатие. Или, если нет природных условий, а процесс произошел в Многомерности, получается нечто среднее между обликом отца и матери. Как у Странницы, отец — Суперг, мать — Тийомка, сам ребенок — Стайол. Нечто среднее между двумя цивилизациями с увеличенными возможностями каждой из них.

— Никогда бы не подумал, что есть наблюдения подобного рода, — удивился Строггорн.

— Вы слишком мало еще прожили, Советник. Но с рождением вашего ребенка неизбежно возникнут проблемы. Это невероятно энергоемкий процесс, и я не припомню, чтобы кто-либо из существ Многомерности рискнул пойти на это в таком молодом возрасте, как вы.

— Почему?

— Очень высока вероятность того, что Аолла при этом погибнет. Не случайно мы запретили ей иметь детей от Уш-ш-ша.

— Самое поразительное, что на Земле Аолла уже давно не может иметь детей, наш ребенок был последним шансом иметь их, а теперь выясняется, что это не так.

— Это так. Земных детей, наверное, вы действительно не можете иметь, слишком долго прожили для Трехмерного тела. Так будем изымать клетку?

— Будем, — ответил Строггорн решительно.

— Если вы так переживаете, что больше не получится. — Дорн уловил, как Советник болезненно воспринял возникшую ситуацию. — Мы можем сохранить клетку. Надумаете вырастить ребенка, прилетайте к нам, подсадим снова.

— Правда? — Строггорн сразу ощутил облегчение, ничего не было бы для него хуже убийства своего ребенка. — Буду очень признателен.

Принесли сложную аппаратуру со встроенным контейнером. Дорн скрыл, что поддержание жизнеспособности клетки потребует значительных затрат энергии, но он рассчитывал уговорить когда-нибудь Строггорна и Аоллу работать на планете и решил пойти на такие затраты. Только инкубационный период до развития клетки составлял на Дорне пятьдесят земных лет, и еще много лет беременности им пришлось бы быть на планете, постоянно энергетически «подкармливая» прожорливое существо Многомерности. Одной матери для этого было просто недостаточно, и Президент прекрасно знал о таких тонкостях.

Строггорн почти на сутки раньше закончил регрессию, хотя они вместе с Аоллой начали ее, а потом сидел с Креилом в огромном зале с гиперпространственным окном и долго обсуждал то, что было в ее мозгу. На сей раз Креил дал Строггорну прочитать настоящую медицинскую карту, и сразу стало ясно, почему ее скрывали. Эти три года он постоянно проводил корректировку психики Аоллы, искусно просачиваясь через блоки, которые она не могла снять. Это занимало огромное количество времени, но они много бывали вместе. В ее состоянии Аолла не понимала, что с ней делают, и воспринимала все, как обычное проникновение при чтении мыслей друг друга.

— Значит, если бы ты не корректировал ее психику? — Строггорн был в ужасе от того, что узнал.

— Было бы еще хуже. Максимум, что можно сделать — пытаться замедлить распад психики, — пояснил Креил. — Честно говоря, я надеялся, что если Аолла снимет блоки и удастся более детально все выяснить — ты же понимаешь, я не волшебник и через блоки имел весьма смутное представление о настоящем состоянии, — можно будет ей помочь. Очень жаль, что это не так.