Журнал «Если» - Журнал «Если» 1993 № 03

Он вошел в хижину Эчегона. Уж здесь его наверняка примут.

Семья сидела вокруг очага. Увидев его, все испуганно расползлись по углам. Только для Ори он все еще оставался человеком. Она подошла к нему и с упреком сказала:

— Как долго ты был с Богиней.

— Так было нужно, — коротко ответил он.

— Ты говорил с Ней о нас, да? — с мольбой спросила она. — Ведь Она наверняка не знает, какие они жестокие.

— Кто?

— Да те, кого Она привела сюда. О, Боже, Барс, что мне рассказали! Они же выгоняют своих собак на наши поля, насилуют женщин, заставляют приносить им рыбу, хлеб и вино. Они напали на наших братьев, разве ты не знаешь? Сегодня ночью в свой лагерь они привели людей из Улара и Фаоно, моих родственников, как рабов! Скажи же Ей, Барс!

— Скажу, скажу, если будет возможность, — нетерпеливо отмахнулся он. Ему хотелось хоть ненадолго остаться одному. — Чему быть — того не миновать, Ори. А сейчас я хочу перекусить и забраться в какой-нибудь тихий угол. Мне нужно все хорошенько обдумать.

Как и любая другая война, эта также требовала сосредоточить главные силы на решающем направлении и использовать фактор внезапности. Силы соперничающих во времени группировок были рассеяны: их агенты пребывали во множестве уголков истории, причем сразу в двух измерениях — пространственном и временном. Сторм Дерруэй оказалась вообще в незавидном положении — практически одна.

Она не отрицала, что зависть ее политических оппонентов не являлась единственной причиной ее разногласий со своими сородичами. Ее стратегия основывалась на использовании решительных мер, например, вложении значительных материальных средств и людских ресурсов в старые и обреченные историей цивилизации по всему свету. Некоторые влиятельные жрицы Хранителей вполне искренне предупреждали ее, что те результаты, которые она клятвенно обещала достигнуть, нужно продемонстрировать уже на раннем этапе работы. Фактически война во времени обошла стороной Северную Европу эпохи Бронзового века. Ни Хранители, ни Реформисты никогда не вели мало-мальски серьезных операций в этом тысячемильном пространственно-временном отрезке.

— А не доказывает ли это, что ты можешь ошибаться? — с волнением спросил Локридж.

— Нет, — решительно ответила Сторм. — Напротив, это может быть доказательством моей правоты. Вспомни, из-за строгой охраны коридоров людьми из будущего мы в нашем веке ничего не знаем о последствиях, к которым может привести наша деятельность. Мы не можем предсказать даже завтрашний день. Организовывать сложные комбинации во времени, устраивать ловушки, подобные той, в которую угодил Бранн, на практике крайне сложно — слишком велик риск ошибки при переходе временного барьера.

— Понятно. Но послушай, дорогая, ты с тем же успехом можешь прозондировать обстановку в более ранней эпохе, попробовать отыскать своих агентов там.

— Если они работают чисто, разве мы их сможем разыскать? Мы увидим только повседневную жизнь племен и народов. Когда агенты Хранителей маскируются от Реформистов, их почти никогда не могут опознать и сами Хранители.

— Гм… Правила конспирации. Ты не позволяешь своим подчиненным знать больше, чем следует.

— Это только часть проблемы, — добавила Сторм надменно, — весь этот театр войны — мой. И я использую своих людей там, где считаю нужным. Свою власть я вольна применять не только против Реформистов. У меня есть кое-какие соображения по устройству домашних дел тоже.

— Когда-нибудь ты запугаешь меня до смерти, — сказал Локридж.

— А если не запугаю? — игриво промурлыкала она.

— Тогда доведешь до полного изнеможения!

Но у них оставалось мало времени на любовные игры. Работы была уйма. По плану Сторм она не имела права отлучаться из Эвильдаро. Богиня, королева, судья, законодатель, она должна была придать подвластному ей народу нужную форму и вложить в него нужное содержание. Ку отводилась роль связного и посредника в ее отношениях с родиной и Критом. Обычно агенты могли использоваться только как курьеры или охранники; причем люди, приведенные в Эвильдаро Ку, не подходили даже для выполнения этой нехитрой роли, и она отослала их обратно. Сторм нужен был надежный человек для работы с племенами.

Этим человеком и стал Локридж. Вскоре он отправился в путь. Витукар и несколько воинов были выделены для его сопровождения. Рыжеволосый ют пришелся американцу по душе: они вместе бражничали и частенько засиживались за полночь у костра. Походная жизнь нравилась Локриджу.

Основной задачей была ассимиляция племен Оругарэй и людей Боевого Топора, их объединение в один народ. Это вполне соответствовало истории: Ютландия заявила о себе как страна, населенная одним народом, но его своеобразие достаточно ярко проявлялось даже в двадцатом веке. Впрочем, в других регионах развитие шло по той же, схеме. Альтернатива состояла в следующем: либо индоевропейское нашествие, поддерживаемое Реформистами, уничтожит старую культуру (как это Реформисты и замышляли); либо носители культуры мегалитов выживут, пусть даже в подчиненном состоянии (в этом случае восторжествуют идеи Хранителей, поставивших своей целью тайно сохранить старинный уклад в северных странах на протяжении всего Бронзового века). Доклады агентов из следующего тысячелетия свидетельствовали, что сценарий Хранителей может с успехом осуществиться, а усилия Реформистов обернуться против них же.

Однако при создании новых государственных образований следовало соблюдать осторожность; во-первых, из-за недостатка сил надо было рассчитывать свои возможности и ставить посильные задачи; во-вторых, Хранителям нельзя было афишировать свое вмешательство.

На первом этапе предполагалось объединить расселенных по берегам Лим-Фьорда земледельцев в более тесный политический союз, чем тот, который они до сих пор знали. Сторм рассчитывала добиться этого посредством собственного авторитета, а там, где его было недостаточно, прибегнуть к военной помощи ютов. В то же время она стремилась вовлечь в союз племена, проживающие в глубине полуострова, как местные, так и пришлые. Локриджа она послала «вести агитацию».

Он предпочел бы отправиться верхом. Но местные лохматые крупноголовые лошади никогда не использовались для верховой езды, а чтобы объездить хотя бы одну, потребовалось бы слишком много времени. Поэтому они с Витукаром отправились в дорогу пешком. Приближаясь к какому-нибудь селению, они влезали на колесницы и на время обрекали себя на зубодробительную тряску, но зато уж показывались на глаза поселянам во всем блеске.