Оксана Обухова - Циклопы. Тетралогия

– Ольга Александровна. Когда Борису было пять лет, вы взяли его день рождения Святослава Викторовича. Взрослые сидели за столом, дети развлекали себя, как могли: играли в принцев и принцесс.

Маленький Борис, заигравшись, ненароком положил в карман сапфировый браслет Аделаиды Анатольевны.

Забыл об этом.

Через несколько дней разразился грандиозный скандал. Все выпытывали у детей "не трогали ли они маленькую черную шкатулочку, что лежала под замком в письменном столе?". Детки отвечали – да, мы брали. Но браслетом поиграли и оставили.

Дом обыскивали, хотели даже домработницу уволить…

Месяца через полтора, Борис опять надел парадно-выходной костюмчик… В кармашке брюк – лежал браслет.

Вы помните тот случай, Ольга Александровна? Борис тогда от стыда и страха даже заболел. Грозил, что если вы расскажите, что браслет "украл" он, то уйдет на улицу без одежды и там замерзнет. В самом большом сугробе.

Вы пожалели внука, Ольга Александровна. Вы взяли тот браслет. Принесли его в дом Святослава Викторовича и Аделаиды Анатольевны. Засунули его между диванных подушек, довольно скоро драгоценность обнаружили.

Вы добрая и мужественная женщина, Ольга Александровна. Борис сказал, что доверяет вам всецело, мой визит связан лишь с его беспокойством о вас.

Ольга Александровна вытянула руку в сторону, нашарила подлокотник кресла и боком, окостенело и неловко, шагнула влево. Села.

Борис всегда удивлялся, как четко отличные актрисы делят маски: личина "для чужих", "открытое лицо" без наносного обаяния для общения с родными. Сев в кресло, Леля перестала быть Ольгой Александровной Завьяловой, народной артисткой России. Любимицей трех поколений театралов.

Даже дома – что скрывать? – Леля зачастую бывала "не собой". Проигрывала, повторяла роли, меняла настроения и маски – п р и м е р я л а с ь.

Сейчас перед господином, оказавшимся – насквозь! – с в о и м, она сидела растерянной, измученной женщиной шестидесяти пяти лет.

По гладким щекам прокатились две слезинки, все маски сброшены: Лев Константинович принес известие от Бори! О случае с браслетом знали только двое: внук и бабушка! Борис никогда не рассказал бы эту историю случайному человеку!

Лев Константинович взял с туалетного столика коробочку с одноразовыми бумажными платочками, деликатно поставил ее на колени заплакавшей женщины – Ольга Александровна тут же промокнула щеки. Сел напротив, взял в ладони ледяные Лелины пальцы, тихонько сжал.

– Ольга Александровна, послушайте, пожалуйста, то, что через меня хотел сказать вам внук. – Генерал закрыл глаза, "выпустил" наружу Бориса, заговорил: – Моя необыкновенная любимая Леля…

В секретере народной артистки лежала толстая стопочка открыток, подписанных внуком. Большинство из них начинались словами "Моя необыкновенная любимая Леля"…

– Я снова заставляю тебя волноваться. Прости своего бестолкового разгильдяя.

Ногти Лели впились в пальцы Константиновича! "Бестолковый разгильдяй!" – так она ругала внука, если тот приносил двойку или вызов от директора школы…

– Прости. Сейчас я в сложной ситуации, но ни сколько не виноват в том, в чем меня обвиняют. Я знаю – ты мне веришь. Веришь в меня. Я скоро решу все свои дела, все будет в порядке – обещаю!

На восклицательной мажорной ноте Борис открыл глаза. Ольга Александровна потрясенно смотрела на непонятного господина в шикарном костюме.

Завьялов знал, чем вызвано изумление на бабушкином лице. Речь, произнесенная Потаповым, состояла сплошь из штампов и банальностей, но лексически, интонационно… Она была составлена и произнесена самим Борисом!

Ольга Александровна во все глаза смотрела на Константиновича, как настоящая актриса она не могла не оценить мастерства, таланта перевоплощения, говорящего с ней человека!

– Вы мне верите? – спросил уже Лев Константинович.

Ольга Александровна сглотнула:

– Вам… или Борису? На секунду мне показалось…

Не договорив, Леля быстро покрутила головой, как будто отгоняя фантастическое впечатление…

– Нам обоим, – Лев Константинович медленно поднял Лелину руку к губам. Приложился и запечатлел…

"Ей, ей, твоей превосходительство! – возмутился Боря. – Ты чего здесь?! Заигрывать изволишь?!"

"Заткнись. Я успокаиваю твою бабушку".

– Я могу чем-нибудь помочь? – быстро оправилась Леля.

– Берегите себя, Ольга Александровна, и все будет в порядке.

– Мне постоянно звонят друзья Бориса! Я не знаю, что им говорить. Потапов телефон мне оборвал…

– Все будет в порядке, – перебивая, улыбнулся генерал. – Верьте мне – все будет хорошо. Борису помощь не нужна, она справиться сам.

Протяжный ласковый взгляд господина Потапова заставил бабушку смутиться, выпростать пальцы из горячей генеральской ладони. Ольга Викторовна даже слегка заалела, опустила взгляд… Над Лелей все еще витало нереальное впечатление: человек, которого она впервые видела, показался ей до ужаса родным и близким…

"Эй, эй, превосходительство! А ничего, что я здесь?!"

Лев Константинович ответить не успел, дверь тихонько приоткрылась, в гримерку просочилась давешняя барышня.

Мизансцена, представшая ее глазам – ч у д о в и щ н о смущенная народная артистка и господин сидят лицом к лицу, обои выглядят, как только что поцеловавшиеся школяры! – заставила ее слегка сконфузиться. Но вот никак не выйти.

– Что тебе, Соня? – отворачиваясь, поправляя прическу, спросила Борина бабушка.

– Ольга Александровна! – шумно задышала девушка. – Вас там с п р а ш и в а ю т! – И так поглядела на месье Потапова, что не осталось никаких сомнений: пришли господа из органов, спрашивают не только об Ольге Александровне, но и господина ищут.

Лицо Лели моментально стало сосредоточенным. Она пристально поглядела на друга Бориса, сосредоточенно поджала губы…

– Здесь есть комната с окном, выходящим на правую сторону здания, если стоять спиной к фронтону? – деловито приступил контрразведчик. Длинная комнатушка гримерки упиралась в глухую стену, окна не имела.

Ольга Александровна секунду подумала, кивнула:

– На правую сторону выходит окно кабинета заведующей, где я и Верочка оставляем вещи.

– Отлично.

Потапов встал, Леля схватила его за руку:

– Но там заперто! А ключи у Веры, в репетиционном зале!

– Какие пустяки, – пробормотал Лев Константинович, склоняясь над туалетным столиком, где лежала коробочка со шпильками-булавками. Попутно спрашивал у девушки-"крестьянки": – Сонечка, а что вы сказали тем господам? Вас спрашивали обо мне?

– Нет! – воодушевленно потрясла головой актриса-любительница. – Ольга Александровна сказала Вере Дмитриевне, что ее попросил выйти в фойе кинотеатра знакомый и она идет туда!