Виталий Вавикин - Потерянный мир

– Мешать?

– Бог хочет, чтобы я исправил свою ошибку. Бог хочет, чтобы хаос закончился.

– И ты думаешь, что Пилар тоже была твоей ошибкой?!

– Нет. Она просто хотела мне помешать. Но я отправил ее домой. Ты тоже хочешь отправиться домой? – Джамил вытянул перед собой правую руку, направляя острие своего ножа Фишборну в грудь.

– Ты сошел с ума! – Фишборн попятился назад, к окну.

– Тогда не заставляй меня убивать тебя, – попросил Джамил. Мысли снова начали путаться. Голоса врывались в сознание, принося головную боль. – Замолчи! – крикнул Джамил, считая, что виной всему Фишборн. – Не говори ничего! Пожалуйста!

– Хорошо.

– Я сказал, замолчи!

– Тогда дай мне просто уйти.

– Я не могу. – Джамил сжал голову руками.

– Тебе нужна помощь, Джамил!

– Нет!

– Я твой друг. Доверься мне.

– Нет! Ты не понимаешь!

– Хорошо. Брось нож, и мы поговорим. – Фишборн осторожно сделал шаг вперед.

– Стой там, где стоишь! – закричал Джамил, чувствуя, как мир снова начинает раскручиваться в безумном хороводе.

– Да я и не двигаюсь.

– Ты врешь!

– Нет, Джамил. Я же твой друг. Почему ты решил, что я могу причинить тебе вред?

– Я не знаю. – Джамил застонал, с трудом заставляя себя стоять на ногах. Где-то далеко снова ударили барабаны. – Ты не такой, как я! Ты не видел то, что видел я!

Море воспоминаний поглотило его, позволяя достать со своего дна очередную жемчужину. Жемчужину воспоминаний. Джамил вытянул перед собой раскрытую ладонь. Жемчужина вспыхнула, заливая все вокруг ярким светом.

– Ты не говорил с Богом, – сказал Джамил.

Чужие мысли в голове стихли, подчинились ему. Все стало простым и ясным. Сомнения и страхи ушли. Ушла и боль. Теперь в голове были покой и далекий бой барабанов. Тело было легким, мышцы горели, источая силу. Весь мир горел светом небес, светом жизни. И Джамил чувствовал, что сейчас весь этот свет подчинен ему. Нужно лишь сохранить его, передать людям. Передать тем, кому он нужен, оберегая его от посягательств тех, кто хочет заразить этот свет хаосом.

Джамил снова погрузился на дно своего безбрежного синего моря, пытаясь отыскать очередную жемчужину, очередное воспоминание. Он не мог больше верить своей памяти – лишь жемчужины не врали. Он почувствовал, как вспыхнули огнем легкие, вынырнул на поверхность моря, отдышался и снова погрузился на дно. Но на этот раз он был не один. Ему помогал в поисках отец, который оставил этот мир, прежде чем Джамил стал мужчиной. Но теперь они были вместе. Отец был молодым и сильным. Его смуглое тело – мускулистым, крепким. Изощренные татуировки украшали его кожу. Джамил не помнил всех этих рисунков и не сомневался, что отец получил их уже после смерти, в знак признания его силы и мудрости. Получил от Бога. Но потом отец начал находить жемчужины. Одну за одной. Он всплывал на поверхность и вместо того, чтобы отдать их своему сыну, подносил эти дары небу сам, заливая все вокруг светом.

– Я уже не ребенок, отец! – сказал Джамил. – Я был здесь. Это море принадлежит мне.

Отец смерил его внимательным взглядом и неожиданно рассмеялся.

– Не смей делать так! – закричал на него Джамил.

– Тогда докажи, что ты лучше меня, – сказал отец, снова погружаясь под воду.

Какое-то время Джамил пытался соперничать с ним, затем решил, что отец обманывает его, жульничает.

– Иначе как ты смог собрать так много моих жемчужин, в то время как я не нашел ни одной? – закричал Джамил.

Отец снова рассмеялся. Джамил схватил его и потянул на дно. Злость была так сильна, что он хотел лишь одного – убить своего соперника. Связав отца крепкими, как веревка, водорослями, он оставил его умирать на дне моря, а сам поднялся на поверхность. В ладони его была зажата жемчужина. Джамил не знал, откуда она там взялась, но верил, что это знак Бога, что он сделал все правильно. Он поднял вверх руку и раскрыл ладонь. Свет озарил окружающий его мир. Океан расступился, возвращая его в реальность.

Он увидел окно, и за ним больничную палату. Увидел Эллис и Варинга. Увидел Джесс. Она сидела на больничной кровати. Ее шея и часть лица были покрыты красными пятнами. Ее дыхание было тяжелым, свистящим. Она пыталась что-то говорить, но Джамил не слышал ее. Никто не слышал. Сухие губы двигались, но слов не было. Глаза налились кровью. В ушах гудело. Крупные капли пота покрыли лицо. Из носа потекла кровь. Джессика легла на кровать, запрокинув голову.

– Господи! – Эллис подошла к ней, держа в руках наполненный аминофиллином шприц. – Как ты? Хочешь, чтобы я все прекратила? – Джессика покачала головой, закрыла глаза. Кривая подключенного к ней кардиографа медленно затухала.

– Она умирает? – глуповато спросил Варинг, опуская глаза к экрану электронных весов. Эллис не ответила, промокнула ватным тампоном сочившуюся из носа Джессики кровь, проверила, работает ли видеокамера. – Что мне делать? – спросил Варинг, но снова не получил ответа. Эллис побледнела, губы ее приобрели пунцовый цвет. В широко раскрытых глазах заблестел страх. – Эй! – Варинг шагнул к ней, едва успев подхватить на руки, когда она потеряла сознание.

Джессика захрипела, спина ее выгнулась. Варинг выругался, уложил Эллис на пол. Выпавший из ее рук шприц разбился. Варинг бросил короткий взгляд на экран кардиографа, снова выругался, спешно сбрасывая на пол ненужные хирургические инструменты, которые непонятно зачем прислал доктор Луис, отыскал новый шприц, наполнил его аминофиллином. Джессика снова захрипела.

– Только не умирай! – Варинг затянул на ее руке жгут. – Не сейчас! Еще нет! – Игла проткнула кожу, но в набухшую вену попасть оказалось не так просто. – Черт! – Варинг вспотел, из прокушенных губ сочилась кровь. – Твою мать!

Он задержал дыхание. Алая кровь наполнила шприц. Поршень пополз вниз, отправляя аминофиллин в вену. Рот Джессики широко открылся. Напряженное тело вытянулось в струну, обмякло. Глаза открылись. Взгляд устремился к потолку. Стеклянный взгляд, мертвый.

– Джесс? – позвал ее наконец Варинг, устав от затянувшейся тишины.

Ответом ему был включившийся зуммер электронных весов. Красные цифры отсчитали восемьдесят граммов и замерли. Варинг смотрел на них, не в силах пошевелиться. Мир замер. В голове растеклась густая пустота. Лишь где-то далеко звучала слабая мысль, обязанность, долг.

– Дефибриллятор! – вспомнил Варинг. Заставил себя оторвать взгляд от глаз Джессики.

Конденсатор загудел, набирая в себя необходимый заряд. Автоматически включились инструкции по проведению цикла сердечно-легочной реанимации на японском языке. Варинг снова выругался, разорвал халат на груди Джесс. Тело ее выгнулось, получив разряд в 4000 вольт. Жизнь вернулась в мертвые глаза. Джессика жадно втянула в легкие воздух. Варинг в очередной раз выругался. Голос его дрожал. Сердце, казалось, вот-вот остановится.