Алексей Калугин - Не сотвори себе врага (сборник)

Вот и все об аварии.

Теперь мои догадки о причинах той секретности, которой «Боп», а точнее, «Космос», окружил Крон. Фантастическую по своей мощности силу тяжести на Кроне, по моему мнению, могут объяснить только колоссальные залежи гравикристаллов. Залежи, которые многократно превышают те официальные данные о месторождениях гравикристаллов на Кроне, которые имеются в ВКС. «Космос» скрывает реальные цифры для того, чтобы не упали высокие закупочные цены на гравикристаллы. Кроме того, если станет известно, что правление «Космоса» утаило подлинные размеры месторождений гравикристаллов на Кроне, компания рискует потерять лицензию на их разработку.

Но, повторяю, это только мои предположения.

– Спасибо, Лумборг, вы отлично отработали свои деньги. – Президент был доволен. – Я вижу, мы не зря обратились к вам. Честно говоря, я даже не ожидал таких блестящих результатов. Зайдите завтра в правление, вам выпишут чек еще на тысячу марок в качестве премиальных.

– Одну минуту, – оборвал его Лумборг. – Я еще не закончил. Сделав выводы, с которыми я вас только что ознакомил, я провел некоторые расчеты. Они, кстати, тоже есть на кассете. И получил следующие результаты. Если колоссальная сила тяжести на Кроне вызвана действительно огромными залежами гравикристаллов, то когда они будут выработаны на две трети, Крон, потеряв значительную часть своей гравитационной массы, сойдет с орбиты и упадет на одно из своих солнц. Это, в свою очередь, приведет к изменению орбиты второй планеты системы. На ней нет гравикристаллов, но есть биосфера, которая скорее всего погибнет в результате резкого изменения климата.

– Лумборг! Я все больше восхищаюсь широтой ваших познаний! – Президент умильно всплеснул ладонями. – Но в данный момент судьба планет системы Крона нашу компанию не интересует.

– Правильно, все так, как и должно было быть, – глядя не на президента, а куда-то в пустоту, произнес Лумборг. – Сначала мы создаем Всеобщую коммуникационную сеть для того, чтобы свободно общаться и получать необходимую информацию, а потом придумываем закрытые каналы связи и прячемся в них друг от друга.

Лумборг встал и, не прощаясь, направился к выходу. В дверях он обернулся.

– Я только надеюсь, что не увижу того дня, когда кто-то там, наверху, над нашими головами, произнесет: «В данный момент меня не интересует судьба планеты под названием Земля».

ПОРА УХОДИТЬ

Ладжи проснулся с чувством, словно заснул всего лишь минуту назад.

Боже мой, неужели что-то не сработало?

Он вспомнил поддельные саркофаги, из которых ему самому доводилось извлекать мертвые тела, закоченевшие в безобразно неестественных позах. Синюшные, одутловатые лица, вылезшие из орбит глаза, перекошенные предсмертным хрипом рты…

Подавив поднявшуюся было волну ужаса, Ладжи взглянул на хронометр. Обе стрелки, белая и красная, сошлись на нуле и замерли. Значит, все нормально, время прошло. Но почему тогда не открывается саркофаг? Ладжи нащупал правой рукой рычаг аварийного поднятия крышки саркофага и изо всех сил потянул на себя. Клацнул открывшийся замок, но крышка осталась на месте. Пронзительно завыла сирена.

Без паники. Замок открылся, значит, крышку просто чем-то придавило.

Успокаивая себя, Ладжи в то же время чувствовал, как тело покрывается отвратительным липким потом, как нестерпимо начинают зудеть позвоночник и крестец.

«Какое, к черту, без паники! – вопила, казалось, каждая клетка напрягшегося организма. – Ты помнишь, через сколько минут после пробуждения отключается система жизнеобеспечения? Через пятнадцать? Или через пять?»

Ладжи уперся в крышку руками. Безрезультатно. Крышка не сдвинулась ни на миллиметр.

Черт возьми, хотя бы на что-нибудь опереться… Локти висели в воздухе, не находя опоры.

Ладжи попытался подтянуть затекшие ноги, но колени уперлись в стальную крышку. Стараясь перевернуться на бок, Ладжи сделал глубокий вдох и понял, что воздуха ему не хватает – отключилась система жизнеобеспечения.

Хватая раскрытым ртом остатки кислорода, теряя сознание, Ладжи исступленно колотил кулаками и коленями по крышке металлической коробки, в которой он оказался заперт.

На циферблате хронометра погас свет. Небытие.

Из открывшейся двери потянуло сквозняком.

Манум приподнял голову от стола, заваленного бумагами.

В комнату вошел Ладжи и приветственно помахал рукой.

– Привет, привет, – кивнул в ответ Манум и со стоном потянулся всем телом, довольный тем, что появился повод для того, чтобы сделать перерыв в работе.

Подойдя к своему креслу, Ладжи снял фуражку, отстегнул ремень и бросил все вместе на кресло у стены.

– Ну, как вчерашний день? – спросил Манум.

Он уже включил кипятильник и теперь, откинувшись на спинку стула и вытянув ноги так, что они высунулись из-под стола, ждал, когда вода в стакане нагреется.

Ладжи сел за стол.

– Как обычно, – ответил он неохотно.

– Чистые бланки нужны?

Ладжи заглянул в ящик стола.

– Давай. Осталось всего штук пять.

– А «бегунков» было много?

– Двадцать три.

– Держи. – Манум протянул пачку чистых бланков. – Покойники были?

– Трое.

– Опять самодельные саркофаги?

– Да нет. Видно, кто-то занялся производством пустышек. Снаружи все вроде бы так, как и должно быть у настоящего саркофага, а под обшивкой вместо системы жизнеобеспечения просто комок проводов.

– Ловко! Кто-то делает на этом хорошие деньги! – Манум многозначительно потер большой палец о сгиб указательного. – А у меня вчера были две самоделки. Так представь себе, на одной – замок с секретом! Пришлось весь саркофаг тащить к нашим техникам. Но самое смешное, что и они не смогли его открыть!

Манум сделал интригующую паузу.

– Ну и что дальше? – без особого интереса спросил Ладжи, просматривая в оперативном блокноте свои вчерашние записи.

– Разрезали. А тот мастер-умелец, что был внутри, оказалось, давно уже отдал богу душу. Конструктивные недоработки.

– У тебя вода скоро выкипит.

– Спасибо.

Манум отключил кипятильник и засыпал в стакан с кипятком составленную им самим смесь трав, запас которой он держал в нижнем ящичке стола в бумажном пакетике и постоянно пополнял, принося из дома новые свертки. Аромат у получавшегося напитка был изумительный, но вкус нравился только самому Мануму, хотя предлагал он его каждому, кто заходил в комнату.

За четыре года работы в одной комнате с Манумом Ладжи научился заниматься своими делами, не обращая внимания на его болтовню. А того, в свою очередь, нисколько не смущало, что во время его рассказа Ладжи писал отчеты.