Алексей Кулаков - Наследник

- Две длинных и ровных рейки. Вот эти детальки...

Подробно объяснив столяру его следующий урок, и проверив, все ли тот правильно понял, Дмитрий еще раз довольно кивнул и вышел из своего личного Особливого амбара, выделенного ему (вместе с охраной оного) по слову царственного отца. Поначалу все смотрели на это дело, как на детскую блажь... Все, кроме работников царских мастерских - уж они-то сразу оценили всю прелесть и удобство новых инструментов и приспособлений, придумываемых царственным отроком буквально на ходу. Один только коловорот с двумя дюжинами сменных насадок чего стоил, разом заменив целую груду привычных, с их намертво приклепанными хвостовиками!.. Или вот, к примеру, неудачно сваренный мастером булат. На саблю такую сталь пускать никак нельзя, разлетится от доброго удара, а на сверла пошла за милое дело. В тех же пушках запальные отверстия теперь вертеть одно сплошное удовольствие - что бронза, что чугун, что медь, сверлу все заедино, прямо как по маслу идет! А литейщикам Бронного приказа оченно по вкусу пришелся деревянный короб с двумя ручками и одним колесом - царевич его тачкой назвал. Ямину под опоку выкапывать, или наоборот, готовое литье раскапывать, так этой тачки лучше и не придумаешь. Один человек за раз тридцать-сорок лопат может увезти!

- Доброго здоровьичка, Димитрий Иванович!

Повернув голову к знакомому по путешествию в Кирилло-Белозерскую обитель дьяку, наследник чуть наклонил голову в ответ.

- Благодарствую.

"Не Кремль, а одна сплошная большая деревня!".

Молчаливо выразив свое возмущение и определив по солнцу время, отрок едва ли не вприпрыжку заторопился в царские мастерские: во-первых, неотвратимо приближалась очередная тренировка с саблей и рогатинкой. А во-вторых - быть может, златокузнецы все же совершили чудо, и он сможет подержать в руках еще одну линеечку? Желательно, на сей раз хотя бы в полметра длиной. Опять же, у него появилась одна мысль насчет того, как сделать пузырьковый уровень, а так же вполне жизнеспособная идейка о том, как все-таки можно получить долгожданный (уже всю голову сломал, блин!) эталонный грамм. Не то, что он был так уж срочно нужен, но... В любом случае, без него нельзя было обойтись, иначе "зависала" немалая часть оставшихся в памяти знаний - те же формулы, например. Чего не отнять у советского образования, так это умения некоторых преподаватилей буквально вколотить учебную программу в мозги студентус вульгарис, через любое немогу и нехочу.

"Черт, такая малость, а противная! Вредная! И никак в руки не дается, зар-раза".

Полтора часа спустя, боярин Канышев с некоторым удивлением поприветствовал старшего из царевичей (младший подошел чуть раньше, и теперь разминался, увлеченно пластая своим дубовым клинком беззащитный воздух). Оглядел спокойное лицо наследника, оценил его буквально полыхающие недоброй синевой глаза, и... Вручил ученику не привычный затупленный булат сабли, а ратовище рогатинки, отполированное его же руками.

"Колено-ступня-рука, сердце-живот-бедро, левый бок-шея...".

Привычно проговаривая про себя все свои действия, Дмитрий старательно успокаивался сам, и успокаивал весьма некстати пробудившееся средоточие - и через час занятий уже был абсолютно спокоен.

"Пятая неудача подряд! Щелчок по самолюбию и гордости получился куда как знатный. Иэх! Щит-бедро-предплечье, голова-плечо!".

Кррак!!!

Растерянно поглядев на железко (тупое, между прочим), довольно глубоко застрявшее в плотной древесине столба, и на свежий излом на самом конце ратовища, а потом ощутив отголоски чужих эмоций, от простого любопытства и до злорадно-насмешливых - мальчик почувствовал, как отступившая было злоба возвращается. Тем временем, подошедший к слегка погнувшемуся копейному наконечнику боярин удивленно покачал головой, и с некоторой натугой, предварительно раскачав, его вытянул.

- Кхм. М-да.

В некотором сомнении махнув рукой одному из помощников, Аким тут же завернул его обратно, выразительно ткнув пальцем в вязанку деревянных клинков.

- Пора уже, Димитрий Иоаннович, тебе сабельку потяжельше взять, да вот незадача - позабыл я подобрать что-то подходящее.

Почти не слушая его словесные кружева, Дмитрий подхватил изогнутую дубовую палку и пару раз ей махнул, приноравливаясь. Чуть поддернул левой рукой, перехватывая поудобнее небольшой щит и одновременно с этим старательно отстраняясь от паутины чужих взглядов, ощущаемых как нечто противно-липкое - и мягко, почти певуче ответил на так и не заданный ему вопрос:

- Захарьины. Потом Шуйские.

- Гм. Иван Данилович!

Троюродный брат царевича тут же позабыл о стоящем напротив него княжиче Курбском, шагая к родственнику и старательно скрывая довольную улыбку. Наконец-то и он постоит супротив наследника!..

- Встали. И... Начали!

Тук. Тук.

- Ха!

Данн!

Увы, поединок вышел слишком коротким: приняв удар на свой щит, и махнув "косым с потягом" в ответ, царственный отрок дополнил его резким пинком. И если деревянный клинок сын Данилы Захарьина успешно сбил в сторону кромкой щита, то вот колено уберечь не смог - и припав на подвернувшуюся от боли ногу, тут же получил мощный рубящий удар в середину шлема.

- Хмм!.. Полегше, Димитрий Иоаннович.

Подождав, пока помощники оттащат на лавочку "чуток сомлевшего" поединщика, боярин кликнул следующего отпрыска рода Захарьиных:

- Иван Васильевич!

Четвероюродный брат царевича шагал достаточно быстро, но вот довольной улыбки у него уже не было. Поставив их напротив друг друга, Канышев внимательно поглядел на боярича, выглядевшего очень внушительно для своих тринадцати лет, и на рослого, крупного, но все же десятилетнего наследника.

- Кхм. Начали.

Тукк-донн!

- Ха!!!

Сметя хлестким ударом подставленную для отбива деревяшку - да так, будто бы ее и вовсе не существовало, Дмитрий от души "попятнал" родственничка в козырек шлема. А затем, продолжая движение, чуть довернулся и вложился всем телом в удар, саданув кромкой своего щита по умбону чужого.

- Хэк...

Проводив глазами отлетевшего назад на добрую сажень боярича, а затем и оценив вмятину, появившуюся у того на железной бляхе-умбоне, боярин задумчиво огладил бородку. Вроде бы он покамест этому не учил? Подождав, пока подростку помогут встать и отведут на все ту же лавочку, Аким с сомнением взглянул на его брата, восьмилетнего Федора, и выкрикнул следующее имя:

- Андрей Иванович!

Старший из княжичей Шуйских послушно затрусил к наставнику, а все остальные родовитые отроки как-то потихоньку стали замедляться, в ожидании интересного зрелища.

- Встали. Погодь! Ремешок у шелома подтяни, княжич. Вот, теперь добре. И-начали!..