Бертрис Смолл - Лучиана, кроткая невеста

– Твоя супруга обворожительна, – признал король. – И это обстоятельство вызовет зависть тех, кто мечтал сделать ее своей любовницей.

– Да, молодая графиня хороша во всех отношениях, а мысль о том, что кто-то другой станет добиваться ее благосклонности, заставила меня поторопиться со свадьбой, – с достоинством ответил Роберт.

Неожиданно король рассмеялся.

– Всегда завидовал твоей способности поступать как считаешь нужным. Мне это недоступно. Меня с детства приучали к осторожности и внушали, что король не имеет права делать то, что хочет. Знаю, что известие разочарует матушку, но она простит тебя так же, как простил я. Желаю счастья, Роб, и буду рад видеть графиню при дворе. Ну, а теперь ступай, друг мой, и постарайся добиться благоволения матушки.

– Глубоко благодарен за вашу доброту, милорд. Примите благодарность и от имени Лучианы. – Граф почтительно поклонился и отправился выполнять поручение короля.

Установить мир с леди Маргарет оказалось несколько сложнее, поскольку она действительно присмотрела для лучшего друга своего сына замечательную, во всех отношениях достойную невесту. Больше того, даже имела неосторожность пообещать родителям девушки, что сделает их дочь графиней. К счастью, имя графа она не уточнила, так что теперь предстояло найти другого, свободного носителя благородного титула.

– Мог хотя бы обсудить со мною свои планы, Роберт, – укоризненно заметила матушка короля. – Неужели флорентийскую красавицу не устроило бы положение твоей любовницы?

– Об этом не могло быть и речи, мадам. Я даже не думал о подобном варианте, так как глубоко уважаю и саму Лучиану, и всю ее семью, – искренне и серьезно ответил граф.

– Но ведь твоя избранница всего лишь дочь торговца шелком, – с оттенком пренебрежения вставила леди Бофорт.

– Ее дед по материнской линии – венецианский князь, – напомнил лорд Лайл. – Моя теща – особа необыкновенно гордая и ни за что не стерпела бы падения дочери. Достаточно и того, что старшая сестра Лучианы вышла замуж за турецкого принца и навсегда уехала в далекую страну. Потеря еще одного ребенка принесла бы синьоре Орианне огромную боль, а воспринять унизительную ситуацию иначе она бы не смогла.

Леди Маргарет смерила собеседника острым взглядом.

– Не подозревала, что ты знаком с матерью жены, – недовольно заметила она. – Учти только, что князей в Венеции больше, чем звезд на небе.

– Синьор и синьора Пьетро д’Анджело приняли меня в своем флорентийском палаццо, – сообщил лорд Лайл. – Должен признаться, что теща во многом напоминает вас, мадам: так же глубоко предана своим детям и озабочена их благополучием.

– Невероятно, – скептически отозвалась матушка его величества, однако на тонких губах промелькнула едва заметная улыбка. – А как отнесся к твоему поступку Генрих?

– Король принял мою женитьбу и сказал, что рад приветствовать графиню при дворе, – ответил Роберт, с радостью чувствуя, что прощение близко.

– Но где же теперь искать нового жениха для молодой фрейлины? – жалобно воскликнула леди Бофорт.

– Любой, кого вы назовете, окажется более подходящим, чем я, – заверил граф.

– Ты ее любишь, – вздохнула она.

– Да, люблю, – подтвердил Роберт. – Знаю, что любить жену – безумие, но ничего не могу с собой поделать.

– По крайней мере, если верить слухам, флорентийская торговка богата, – практично заметила покровительница. – Это правда?

– Правда, мадам, – ответил граф, однако не стал добавлять, что состояние Лучианы так и останется в ее личном распоряжении. Сообщение привело бы собеседницу в ужас.

– И даже здесь, в Лондоне, у нее есть собственный дом, – продолжила леди Маргарет. – Что ж, красота, ум, обходительность, богатство и недвижимость. Могло бы быть и хуже, мой мальчик. Рада, что это не так.

Роберт сжал ее изящные, унизанные кольцами руки и поднес к губам.

– Значит, можно надеяться на прощение?

Матушка короля усмехнулась.

– Даже собственный сын не в состоянии обвести меня вокруг пальца, не говоря о других. И только тебе постоянно удается это сделать. Да! Считай, что за женитьбу на дочери флорентийского торговца шелком я тебя простила и вслед за сыном готова принимать ее и при дворе, и в своем доме. Графиня Лайл – чрезвычайно приятная молодая дама; беседа с ней доставила мне удовольствие.

Граф горячо поблагодарил благодетельницу и отправился в лондонский особняк Лучианы, чтобы провести там ночь. Рано утром предстояло выехать в обратный путь – домой, к молодой жене, чтобы вместе с ней провести счастливое, наполненное любовью лето. Скоро королю предстоит совершить турне по своим владениям, но в этом году придется обойтись без лорда Лайла: друг останется в фамильном поместье, чтобы заняться хозяйством и насладиться близостью прекрасной супруги.

Через три дня граф остановился на вершине холма: перед ним раскинулись обширные земли Херефорда. Моросил мелкий серый дождь, однако угодья щедро зеленели, а вдали серебряной лентой вилась река. Лорд Лайл глубоко вздохнул: вот оно, настоящее счастье. Он знал, что Лучиана ждет его возвращения и встретит в холле. Конь тоже спешил домой и потому с радостью понес всадника вниз по дороге, к Уай-Корту.

Глава 12

Лучиана бросилась в объятия мужа и осыпала его страстными поцелуями.

– Вернулся! – тихо воскликнула она и тут же деловито осведомилась: – А конь жив?

– Он хорошо отдыхал по ночам, – ответил граф.

– Нашел короля?

– К счастью, его величество оказался в Лондоне. Мы прощены, причем королем значительно легче и быстрее, чем его матушкой. Выяснилось, что леди Маргарет собиралась женить меня на одной из своих фрейлин. Разве мы могли это предвидеть?

– Ах, господи! Вот уж не хотела бы заполучить врага в лице леди Бофорт! – встревожилась графиня.

– Не волнуйся, – успокоил супруг. – Она сама призналась, что никогда и ни в чем не могла мне отказать. Вот если бы мои чары так же безотказно действовали и на тебя!

Лучиана рассмеялась и лукаво пояснила:

– Когда чувствую, что слабею, сразу думаю, как бы поступила на моем месте матушка.

Роберт понимающе улыбнулся и рассказал о своем замечании относительно сходства характеров леди Бофорт и синьоры Пьетро д’Анджело.

Лучиана на миг задумалась.

– Согласна, – наконец ответила она. – Они очень похожи по темпераменту, но, на мой взгляд, твоя наставница более внимательна и склонна к сочувствию, а матушка ставит цель, а потом стремится любым способом ее добиться.

– Поверь, любовь моя: леди Маргарет действовала бы точно так же, если бы не умела мастерски владеть собой, – возразил Роберт. – Помню, как в детстве сторонники Йорков угрожали Генриху. Ты, конечно, помнишь, что престол не принадлежал ему по праву рождения: перед ним на очереди было несколько наследников. Однако постоянная кровавая вражда убрала всех, и юный Генрих Тюдор неожиданно оказался первым претендентом от своего рода. Осознав это, Йорки приняли мальчика под свое «покровительство». Вскоре, однако, клан начал терять одного наследника за другим, и леди Маргарет первой почувствовала нависшую над сыном опасность. Тогда она проявила поразительную дипломатичность и сумела отправить Генриха в Бретань, а чтобы мальчик не страдал от одиночества, не отрывался от родины и не забывал о своем предназначении, окружила его сверстниками. Вот так и получилось, что отрочество мы провели вместе, причем в чужой стране.