Игра в четыре руки - Борис Борисович Батыршин
– Так значит, надо сдать все это в милицию?..
Кто бы сомневался! Советское воспитание, «Пионер – всем ребятам пример», «Следствие ведут знатоки» по телевизору. Альтер эго, что характерно, готов согласиться с другом, но общее понимание ситуации не позволяет рубить с плеча…
Часть купюр подпорчена, размокли по краям, слегка заплесневели. Но это пустяки. Когда захоронку нашли в моей реальности (Найдут?
Нет, теперь уже точно не найдут.), коробка была расплющена проехавшейся по ней многотонной железякой, и большая часть денег попросту пришла в негодность.
Аст перебрал пачки, отложил. Смотрит на меня в упор, ждет. Бабай обещал, а как же… Сказать? Можно, конечно, что-нибудь наврать, но… Намечаются такие дела, что верный друг не помешает. А если Серега почувствует сейчас фальшь или, хуже того, заподозрит в каких-то темных делишках, мы с Женькой можем его потерять. Нет, закладывать он не побежит, но и говорить будет больше не о чем.
– Ты уверен? На самом деле? А то ведь знаешь, как говорят…
– Да-да… – Аст нетерпеливо заерзал. – «Много будешь знать – скоро состаришься» и все такое. Давай уже, а?
– Состаришься? – Я невесело усмехаюсь. – Да ты, как я погляжу, оптимист. Тут бы до завтра дожить… Ладно, слушай, и не говори, что я тебя не предупреждал…
Делаю паузу, собираясь с духом. Альтер эго нетерпеливо подталкивает, мол, давай, не тяни, сколько можно?
Ну, хорошо, хорошо…
– Все началось с того, что в начале шестидесятых годов маленький городок, расположенный где-то на Южном Урале, подвергся нападению пришельцев из глубокого космоса…
Часть третья
Концерт для обреза с оркестром
13 февраля 1979 года.
Москва, ул. Фестивальная, школа № 159.
Просто зимний денек
Третья четверть в разгаре. На горизонте день ото дня все отчетливее маячат переводные экзамены. Подтвердили – классы будут сливать, девятых в нашей школе будет два вместо четырех восьмых. Женька зубрит русскую грамматику – спохватился, когда я категорически заявил, что со всеми этими заумными правилами я ему не помощник. Писать без ошибок – это завсегда, все же редактор с многолетним стажем, а вот остальное…
«Указательные слова во многих случаях являются необходимыми членами главного предложения, без которых сложноподчиненное предложение не может быть построено…»
Б-р-р-р… Нет, это точно без меня. Пусть заучивает наизусть, иного способа тут нет, я в свое время поступил именно так. И, разумеется, благополучно забыл всю эту заумь на следующий день после сданного на «отлично» экзамена.
С остальными экзаменационными предметами дело обстоит попроще. Диктант для нас с альтер эго не проблема, алгебру и геометрию удалось за вторую четверть изрядно подтянуть – собственными усилиями, без помощи бабушки – профессора математики. Так что этот сегмент нашего будущего если и не радужный, то внушает определенный оптимизм.
Аст. До сих пор в голове не укладывается, как это он нам поверил. Сразу, с первого раза. Видимо, альтернатива с Бабаем, вляпавшимся в темную уголовщину, казалась настолько ужасной, что Серега предпочел пришельцев и попаданца из будущего. Доказательств-то у нас с альтер эго не было никаких, разве что туманное «Ты посмотри на меня, разве не видишь, как все переменилось за эти полгода?». Видит. Но все равно сомнение нет-нет да и мелькнет в глазах. И заметно отдалился в последнее время…
Мы с Женькой не обижаемся. Узнать, что в черепушке у школьного друга сидит гость из двадцать первого века, вознамерившийся воевать с инопланетянами, – это не каждому по плечу. Аст пока справляется. Чтобы еще больше развеять его сомнения, выдаю предсказания, из числа тех, которые можно проверить сравнительно быстро. Благо даты событий вызубрены заранее, в рамках подготовки к «попаданству».
Итак, первое: в середине января иранский шах Реза Пехлеви бежит из страны. Когда Димка Якимов на политинформации прочел об этом в вырезке из «Правды», надо было видеть Серегины глаза! Он глядел на меня как на призрака, облизывал внезапно пересохшие губы, порывался что-то сказать… Я незаметно (урок все же!) развел руками: а что делать, я предупреждал.
Осуществление второго пророчества на подходе – ранним утром семнадцатого февраля боевые части НОАК после артподготовки перейдут границу с Вьетнамом, и начнется «первая социалистическая» война. К счастью, недолгая, всего месяц, но достаточно кровопролитная. Это уже через четыре дня, и Аст заметно нервничает. Я тоже, поскольку предвижу многочисленные «А что будет дальше…». Нет уж, ставить предсказания на поток не входит в мои планы.
Пятый урок, химия, позади; первоначальные сведения о характеристике элемента по его положению в периодической таблице получены и усвоены. Мы с шумной толпой одноклассников скатываемся с третьего этажа. Какое же наслаждение – усесться на серые пластиковые перила и проехаться по ним с ветерком до площадки между этажами. И там попасться патрулю мрачных дежурных-десятиклассников, а то и самой завучихе, караулящей нарушителей в засаде. Народ растекается по гардеробу, и ноги несут нас с альтер эго в подвальный тир, где военрук Георгий Палыч ждет нас на занятии по стрельбе.
– Хорошо, Абашин. Спуск только не дергай и за дыханием следи.
– Слушаюсь, тащ майор! – отзываюсь. Эту серию я отстрелял из положения стоя.
– Давай еще серию, и хватит на сегодня.
Еще серию – это мы с радостью, это мы завсегда. Ловлю мишень в отверстие диоптра. Выстрел, затвор назад, патрон, прицел, задержать дыхание, выстрел…
– Ученик Абашин стрельбу закончил! Жора приникает к трубе.
– Восемьдесят два из ста – неплохо, очень неплохо. Если и дальше так пойдет, можешь идти на второй взрослый.
– Спасибо, тащ майор! Разрешите приступить к чистке оружия?
Кроме меня в тире трое десятиклассников. На выскочку они косятся с неодобрением – им-то Жора такую ответственную операцию не доверяет.
– Валяй. Гильзы только собрать не забудь.
Стреляные мелкашечные гильзы мы не сдаем – кому нужен этот хлам? Ссыпаю горсть желтых, остро воняющих порохом цилиндриков в карман школьного пиджака – завтра на переменке раздам первоклашкам. Они уже привыкли к таким подаркам и всякий раз осаждают меня весело гомонящей стайкой…
Отвожу затвор, заглядываю в канал ствола. Эх, баллистольчиком бы спрыснуть… но чего нет, того нет. А потому ограничиваюсь тем, что прохожусь по нарезам ершиком из медной проволоки, потом наматываю на шомпол кусок пакли, капаю на нее скипидаром – бутылка хранится у Жоры тут же, в шкафчике, вместе с прочими принадлежностями для чистки – и гоняю его туда-сюда, пока пакля не перестает выносить из ствола свинцовые блестки.
Отстрелявшиеся старшеклассники выслушивают Жорины замечания и
