Курт Занднер - Сигнал из космоса

Как объяснить им истинное значение этих записей? С чего начать? С атомных номеров и массовых чисел? Я уже собирался это сделать, но майор взглянул на часы и затем показал мне на приемник.

— Сейчас шесть часов и на улице совершенно стемнело. Пожалуйста, теперь самое время доказать правильность ваших утверждений.

С чувством тупой, бессильной ярости я включил аппараты. Надежды у меня было мало. В последние вечера сигналов не было слышно, а в ранние вечерние часы их вообще нельзя было принимать. Я почти в отчаянии вертел ручки, менял направление антенны, словно стараясь принудить судьбу прислать мне неожиданную помощь. Но все было напрасно. Ничего, кроме шумов и беспорядочных звуков, вызываемых физическими процессами в космосе.

— Сегодня ничего не получается, — объявил я наконец, тяжело переводя дыхание, и посмотрел на всех троих, будто умоляя понять меня.

— Вот это, скажу я, действительно не повезло, — с издевкой проблеял господин Фридрих. — Как по заказу — сегодня не получается! Эдакое невезение!

На сей раз его потуги острить вызвали легкую улыбку у офицера; даже доктор Финк иронически покачал головой.

— Вы позволите мне,-проговорил майор и, не дожидаясь моего согласия, снял с меня наушники.

— Но ведь что-то же слышно! Что это? — воскликнул он после нескольких мгновений напряженного вслушивания.

— Ничего существенного. Музыка сфер, — объяснил я угрюмо.

Доктор Финк привскочил на диване и внезапно оживился.

— Музыка сфер? Ах, вот оно что — музыка сфер! Право, очень поэтическое выражение! — Голос его звучал мягко, почти елейно. Теперь он смотрел на меня в упор, и я увидел, что в его глазах, скрытых за поблескивающими стеклами очков, появилось настороженное любопытство, как если бы он наблюдал подопытный объект. Значит, этот розовощекий и упитанный доктор Финк тоже далеко не безобидная фигура; он даже, может быть, как раз самый опасный из троих. Ах, если бы я тогда знал, в чем заключалась его роль!

Все острее я ощущал себя в роли затравленного зверя, вокруг которого постепенно смыкается кольцо охотников. Меня душили страх и гнев. Руки дрожали так, что я сознавал опасность вот-вот потерять последнее самообладание.

Теперь майор сам вертел ручки настройки. Треск и шум в наушниках доносился и до меня: нельзя сказать, чтобы он обращался бережно с моей аппаратурой. В конце концов он бросил и отдал мне наушники со словами: "Прошу вас, теперь продолжайте вы!"

— Сегодня не получается. Может быть, попозже… — выдавил я из себя.

— Хорошо, подождем еще, — согласился майор спокойно, а господин Фридрих насмешливо добавил: "У нас ведь есть время, хе-хе…"

Пока господин Фридрих еще раз пересматривал мои книги, майор присел на край стола. Лицо его сохраняло невозмутимое выражение. Он держал в руке перчатки и методически похлопывал ими по своему кожаному пальто, как бы отсчитывая секунды. Это ритмичное похлопывание страшно действовало мне на нервы. Мне все более казалось, что вся эта сцена на слабо освещенном чердаке приобретает какойто сатанинский характер.

И тогда доктор Финк снова заговорил со мной, как бы намереваясь скоротать время дружелюбной беседой, прекратить невыносимое молчание:

— Скажите, пожалуйста, господин доктор Вульф! Вы, стало быть, совершенно отчетливо слышали голоса, идущие со звезд? Как же они звучат?

Я постарался пояснить сравнением: "Они напоминают жужжание комара".

— О, как интересно! Итак, жужжание. Но перед этим вы говорили о музыке сфер. Значит, и музыку вы тоже слышали?

— И даже гимн, — ответил я насмешливо.

Господин Фридрих поднял голову от моих книг и заметил:

— Могу себе представить, что это был за гимн… хе-хе…

Но доктор Финк предостерегающе поднял пухлую ручку; майор после реплики господина Фридриха тоже нахмурился неодобрительно, и остряк тотчас умолк с виноватым видом.

— Скажите, удавалось ли вам воочию видеть тех людей, с которыми вы вступали в связь. Как же они выглядели, эти люди?

Вопрос этот я принял за шутку.

— Выглядели они, как медузы и пауки! Вид у них самый отвратительный. Я их видел… во сне. Они снились мне в кошмаре!

Я был почти благодарен доктору Финку за то, что он смягчил создавшуюся тягостную ситуацию и дал мне возможность свести дело к шутке. Атмосфера чуть разрядилась. Мы продолжали шутливую болтовню в том же духе еще некоторое время.

Доктор Финк поинтересовался, слышала ли, например, моя жена таинственные голоса, на что я ответил отрицательно. Но кто же их всетаки еще слышал? "Никто", — ответил я, потому что не хотел впутывать в это дело Крюгера, да вдобавок и не знал, где он сейчас находился. Не было ли у меня трудностей и неприятностей в отношениях с другими людьми? О да! Более чем достаточно. Следовательно, у меня мало друзей? "Теперь не осталось ни одного", — был мой мрачный ответ. Так, так… Зато, наверное, много врагов, не правда ли? И не кажется ли мне иногда, что меня преследуют и травят? "И даже очень! Притом не без оснований!"-добавил я с насмешливым намеком.

Майор снова взглянул сначала на часы, потом вопросительно — на доктора Финка. Тот едва заметно кивнул головой, и майор обратился ко мне:

— Попробуйте еще раз.

Пока доктор Финк, сидя на диване, что-то строчил в своей записной книжке, я попробовал снова. Разумеется, безрезультатно.

— Ничего не выходит,-сказал я, пожав плечами.

— Попробуйте еще! — резко приказал майор.

Я стал пробовать еще. Пальцы у меня так дрожали, что я едва мог поворачивать ручки. На лбу выступил пот. Нет, я больше не мог!

— К черту, ничего не выходит! — вдруг закричал я очень громко и посмотрел на моих мучителей с ненавистью. — В это время года вообще не получается. Уже несколько недель слышимость все хуже и хуже. Как вам втолковать, если вы ничего не смыслите в этих вещах…

Меня прорвало, я орал во все горло.

Майор покачивал носком сапога. Доктор Финк внимательно за мной наблюдал. Господин Фридрих заворчал было в угрожающем тоне: "Эй, вы! Если вы тотчас же не…" Но майор перебил его: "Заткните глотку!" — и потом опять обернулся ко мне: "Пробуйте же, пробуйте еще!" И, так как я медлил, он хлопнул ладонью по столу и закричал:

— Слышите, что вам говорят? Пробуйте еще!

Я взглянул в его холодное, но сейчас чуть исказившееся от гнева лицо, в его серо-стальные жестокие глаза. Его начальнический окрик еще звучал в моих ушах, как вдруг у меня возникло яркое воспоминание или видение, называйте это, как хотите.

…Серое небо над краем унылого болота, из которого там и сям торчат изуродованные стволы деревьев. И по всему пространству, насколько хватает глаз, валяются в болотной жиже человеческие тела в солдатских шинелях: мертвые, мертвые, ничего, кроме мертвых. Я в пропитанных кровью штанах, с окровавленной головой, лежу на брезенте палатки у самого края болота, за которым раздается рев и скрежет, сверкает и грохочет чудовищный фейерверк разрывов. Но, невзирая на весь шум и гром, из полевого блиндажа, у входа в который я лежу, мне отчетливо слышен голос. "Ни шагу назад! Держаться во что бы то ни стало!" И я слышу этот голос до самой последней минуты: до того как все вокруг меня завертелось и беспамятство погасило страх смерги…