Роджер Желязны - Доннерджек

— А зачем эйонам вообще кому-нибудь поклоняться? Вы абсолютно самодостаточны. Для чего вам боги, если только они не существуют на самом деле?

— Они реальны — более реальны, как мне кажется, чем многие боги других религий.

— Даже если они и вправду существуют, какая вам от них польза?

— Наверное, точно такая же, как от богов, которых почитают люди.

— В вашем случае, например, речь не может идти об исцелении недугов — ведь вы, ребята, никогда не болеете.

— Верно. Духовный комфорт и понимание, я полагаю. И еще они отвечают за чувства, не поддающиеся разуму.

— Звучит достаточно привлекательно. Но откуда вы знаете, что ваши боги настоящие?

— Аналогичный вопрос можно задать любому религиозному человеку. И в ответ вам обязательно скажут, что в религии какие-то вещи необходимо принимать на веру.

— Пожалуй.

— Впрочем, я сам видел Волынщика и знаю, что он реален.

— Я тоже встречал Волынщика — во всяком случае, слышал, как он играет.

Парацельс уставился на него.

— Где? — после паузы спросил он.

— За моей Большой Сценой.

— Он что-нибудь вам сказал?

— Он — нет, но существо, с которым я там познакомился, утверждает, будто Волынщик — последний воин призрачной армии Небопы.

— Интересно. Я об этом не слышал, — признался Парацельс. — Обычно Волынщик не появляется перед жителями Веритэ.

— Мне показалось, что он меня искал — сказал Доннерджек.

— Значит, на вас снизошло благословение.

— Скажи мне, Танатос входит в ваш пантеон?

— Да, хотя у нас не принято о нем говорить.

— Почему?

— А что про него скажешь? Он Властелин Непостижимых Полей. И рано или поздно всех забирает к себе.

— Что верно, то верно. Однако сейчас мои отношения с ним носят иной характер. Я выполняю для него инженерный заказ в виртуальном мире, чтобы частично рассчитаться по своему долгу.

— Вот уж не думал, что люди из Веритэ вступают в контакт со столь могущественными представителями Вирту… Впрочем, вы тот, кто вы есть, не следует забывать о вашей репутации. И все же присутствие Волынщика загадка. Подозреваю, оно как-то связано с вашим контрактом.

— Мне он ничего не сказал, — пожав плечами, проговорил Доннерджек.

— Если вы встретитесь еще раз, спросите у него.

— Я так и сделаю. Если Волынщик мной интересуется, может быть, появятся и другие. Как мне узнать Мастера или Того Кто Ждет?

— Мастер хромает и носит с собой необычный прибор. Говорят, что от самой макушки до пятки левой ноги Того Кто Ждет проходит шрам. Считается, что он попался под руку во время Сотворения мира; хотя кое-кто утверждает, будто шрам Тот Кто Ждет заработал совсем не случайно.

— Спасибо, Парацельс. Ты не мог бы найти для меня катехизис, или как у вас там называется ваша священная книга?

— К сожалению, нет. Поскольку мы все эйоны, информация просто передается новообращенным.

— Ты хочешь сказать, что ранее никто, кроме эйонов, не проявлял интереса к вашей религии?

— Да. Кроме того, мы такой интерес стараемся не поощрять. В другой ситуации я бы ответил на несколько ваших вопросов, а потом сменил бы тему. Однако вы встречались с Волынщиком — это имеет для меня огромное значение.

— Существует ли положение, запрещающее людям из Веритэ вступать в ваши ряды?

— Никакой дискриминации нет. Но мы всегда считали, что это наша религия.

— Гм-м, — пробормотал Доннерджек. — А ты не будешь испытывать угрызений совести, если мы иногда станем обсуждать с тобой проблемы вашей веры?

— Все, что угодно, — за исключением нескольких тайн, которые не так уж интересны.

— Меня не интересуют ваши секреты. Мне важно знать, могу ли я задавать тебе вопросы касательно религиозных взглядов эйонов.

Парацельс кивнул.

— А как насчет элишитов? — спросил Доннерджек. — Есть связь между ними и вашей религией?

— Да. Мы признаем их богов, однако считаем, что наши могущественнее, а моральный кодекс эйонов выше.

— Ваша Троица сильнее, чем Энлиль, Энки, Эа и все остальные?

— Некоторым из нас нравится так думать. Другие полагают, что речь идет об одних и тех же богах, принявших разные имена.

— У нас в Веритэ существуют похожие антропологические и теологические проблемы.

— По-моему, это не принципиально.

— Согласен.

— В следующий раз я спрошу у тебя, какое место занимает Банза в вашей религии…

— А также вы и Джордан, — добавил Парацельс.

— Я?

— Да.

— Мне необходимо проделать определенную работу, прежде чем я совсем устану и буду ни на что не способен.

— Понимаю, босс.

— Тогда поговорим позже.

Парацельс исчез.

Доннерджек подошел к столу и просмотрел несколько новых вариантов дворца Танатоса. А потом принялся за настоящую работу.

Первое полнолуние после похода Эйрадис в пещеры под замком прошло, но банши так и не удалось отвести девушку в потайные места, неизвестные простым смертным. Они попытались туда пройти, но что-то заблокировало им путь, что-то темное и массивное, с острыми когтями и клыками. Эйрадис успела заметить сверлящий взгляд, раздвоенный язык и крылья, больше походившие на покрывало, сотканное из мрака.

— Точно муар, — сказала Эйрадис своим спутникам, когда они вернулись в гостиную, где девушка устроила себе на ковре возле камина уютное гнездышко из подушек. Она крепко держала в руках чашку горячего сидра, надеясь, что тепло прогонит страх. — Но муар сам по себе не злобен. Он лишь показывает, что прогу пришел конец. А это…

Эйрадис содрогнулась и замолчала. Хотя в комнате витали знакомые запахи специй, горящего дерева и лимонного масла, которым роботы натирали антикварную мебель, Эйрадис чувствовала, как ее куда-то уносит. Так было, когда она увидела муар в Вирту, и, хотя Джон тогда крепко прижал ее к себе, она превратилась в ничто.

— Три ночи полнолуния закончились, Эйрадис, — сказала банши. — Нам не следует возвращаться в тот туннель, когда вновь взойдет полная луна. Страж, которого мы видели, не в силах проникнуть в замок Доннерджек. Он принадлежит сверхъестественному царству. Ты в безопасности, и, поверь мне, хоть я и выиграю от твоей смерти, я никогда не приведу тебя к ней. Прошедшие столетия выжгли из меня вкус к предательству.

— Верно, ты ведь предала своего отца. Эйрадис села. Наступил прекрасный период беременности — она вся сияла теплым светом, а волосы стали даже гуще и красивее, чем были в Вирту. Неловкость в движениях прошла — Эйрадис научилась управлять своим телом, в ней появилась какая-то необъяснимая, прелестная грация, и невозможно было представить себе, что скоро она будет тяжеловесной и неуклюжей.