Александр Тюрин - Фюрер Нижнего Мира, или Сапоги Верховного Инки

И может в самый последний всплеск интереса к миру, я заметил кое-что на фоне сияющего лика киллера-Солнца. Темное пятнышко. И урчание мотора уловил ухом. Неужели аэроплан?

Отрешенность и отстраненность сразу как вентилятором сдуло. Хоть руки были связаны, но жрецу-палачу, потянувшемуся за мной, я хорошо впаял. Ногой, облаченной в кроссовку, прямо в промежность. Затем в челюсть. Меня бы быстро угомонили, если бы не таинственный фактор. Навстречу летел не аэроплан, а дельтаплан, но это уже что-то. В цепь воинов кондора, окружавших пирамиду, слетела сверху автоматная очередь, затем посыпались гранаты. Не слишком аккуратно посыпались, не только на воинов и руководителей, но и на простых пуреков. Однако, я не мог отказать себе в радости. На радостях я поддал еще какому-то воину, который собирался приголубить меня обухом топора. Где-то неподалеку свалилась граната и унесла с лестницы пять черноперых бойцов. Я, воспользовавшись шухером, перерезал веревки на руках об обсидиановое лезвие топора. Но тут выяснилось, что понаделав шума, дельтаплан усвистал прочь. Может, оттого, что инкские воины дружно направили свои луки в небо?

Неужели это все?

Да нет, не все и даже не конец. С крыш ближайших домов ударили очереди. Я сразу узнал гавканье «АК-74» и «РПК». Толпа с поросячьими визгами бросилась врассыпную. Молодцы мои ребята, хорошо подобрались. Но надо их как-то поддержать. Я, подхватив жертвенный нож, бросился резать веревки на других связанных-увязанных.

— Давайте, братва, увеличим свои степени свободы, — кинул я зажигательный клич.

Однако, граждане, спасенные от заклания, не торопились увеличить свои степени свободы. Они таращились на меня, явно не врубаясь — почто нарушаю я установленный порядок вещей.

— Вы теперь вольные птицы, господа. Вас никто не растерзает, весь ваш организм до последнего элемента и винтика принадлежит вам лично и никому больше.

Однако, покамест пропаганда не давала желаемого результата. В то же время я наблюдал за нашими десантниками-диверсантниками, они приближались перебежками, от стены к стене. Но и среди инкских воинов вдруг появилось несколько человек, оснащенных пистолетами-пулеметами. Впрочем, со стороны нашей команды заработал миномет.

Я, пользуясь моментом, хотел выколупнуть колдовские рубиновые глаза истукана, чтобы компенсировать утрату ценных вещей, но он стал утопать в каменном полу, а потом и вовсе поплыл вниз, словно кабина лифта. Похоже, в пирамиду была встроена механика, пусть и и примитивная, но работающая.

Одновременно, я с неудовольствием видел как демонические крылышки подхватывают стрелы инкских воинов и, набирая ускорение, несут их в сторону моей родной команды. Я хотел было сигануть вниз по ступеням пирамидной лестницы, но тут сообразил, что не зря опустился истукан. Сейчас из открывшейся дыры полезут инкские элитные бойцы и тогда у них под обстрелом окажутся все окрестности. Я подбежал к краю шахты и сразу заметил подъемник, движущийся уже к вершине. На нем толпился вооруженный люд. Для начала я подхватил бесполезное тело жреца и отправил в шахту, снизу ответили пальбой. Что еще можно бросить, не считая самого себя? Вовремя попался на глаза светильник с раскаленными угольями. Горячая оказалась штука, едва донес, но, слетев в шахту, она вызвала там очень бурную реакцию. А потом я встал на краю площадки и стал семафорить своим, показывая, куда надо положить мину. Со второй попытки мои друзья-товарищи попали в дыру. Меня же швырнуло взрывной волной по ступеням вниз.

Внизу меня, изрядно ушибленного, встретили инкские воины с копьями. Они подступали ко мне вместе с десятником, который, шипя, указывал на меня гневным перстом.

— Святотатец, он нарушил волю богов, он нарушил мудрый порядок вещей.

— Ну и что? Как видите, ничего особенного не случилось. Пора духов поставить на диету, пусть вкушают только духовную пищу — книги, газеты, картины. А мы принадлежим сами себе. Если вам угодно, то поклоняйтесь Господу, тому, который требует только одного — хорошего поведения.

Я заметил, что по примеру святых отцов миссионеров начал проповедь монотеизма. Некоторые индюшки призадумались, другие решили на деле опровергнуть тезис, что со мной «ничего особенного не случилось». Их копья с «шалфейными» наконечниками, нацелились на меня, одно острие хотело уже кольнуть, но я, увернувшись, уцепился за древко. Осталось крутануть им и срезать противника с ног. В качестве десерта на меня замахнулся товарищ с палицей, я сумел поймать его за запястье и попытался дать коленкой в пах. Однако мы рухнули и стали кататься и бороться на земле.

Тут подключился чей-то автомат и заклевал всех окруживших меня воинов кондора, и задумавшихся, и тупых. А потом чья-то мощная рука сразила индейца, с которым я отчаянно боролся, — ударом по затылку. Та же рука подняла меня за шкирку. Это был безмолвно улыбающийся Кукин с «калашниковым».

— Эх, черт, Колька, хоть и Каменный Глаз, хоть и отключенный, но толк от тебя все же есть, — стал нахваливать я, едва отдышался.

— Да он нас, собственно, и втравил в эту историю. — Ко мне подходил оснащенный ручным пулеметом Кузьмин. — Коковцов как всегда не доверял, был против, не хотел подставляться. Но потом Кукин молча нарисовал план местности и пути безопасного подхода к главному храму долины. А еще приписал на бумажке, что наш отряд расположился в уязвимом месте, и здесь нас орлиная гвардия скоро накроет. И вправду, только мы снялись со стойбища, как туда гранаты посыпались и пули… Короче, уломался Коковцов, а с помощью Альвареса сотворили мы этот самый дельтаплан — перуанец-то как никак бывший планерист-любитель.

С двух сторон от процессионной дороги на обочине лежали простые пуреки и руководители. В основном не мертвые, а живые, хотя некоторые из них действительно были трупами. Часть народа уже удрала на приличное расстояние, виднелись только мелькающие коричневые пятки.

Наши «казаки-разбойники» расхаживали по дороге, кто с пулеметом, кто с автоматом. С удивлением я заметил среди них десятка два практически голозадых дикарей.

— А это еще кто?

— Союзники. Мы дали им пару раз стрельнуть из «громобоя» и они стали наши, — отозвался Коковцов. — Ну, что пора отходить?

— Куда отходить, зачем?

Я прошелся вдоль дороги и нашел «епископа» долины — атун уильяка.

— Будешь работать с нами? Тогда останешься атун уильяком, что само по себе и неплохо.

Человек потерял свой плюмаж, но сохранил плащ из голубиных перьев.

— Как это работать? Эти ходячие трупы говорят о какой-то работе! Да скоро огненный дождь упадет на ваши безумные головы и превратит их в обугленные головешки. Вас на пути в Супайпа Уасин будут терзать ядовитые скорпионы-великаны и размачивать едкой слюной огромные пауки. Вы будете корячится в когтях подземного ягуара…