Игорь Горячев - Полдень 23 век. Возвращение Тойво

Нехожин помолчал немного, с улыбкой, чуть прищурившись, глядя на большой пруд с кувшинками неподалеку от нас, где мама-утка, хлопотливо покрякивая, вела за собой по водной глади весь свой выводок, семерых пушистых, серых утят. Кибер-дворник неподалеку от нас, ловко орудуя манипуляторами, собирал опавшие листья.

— Следует отметить один важный момент, Максим, — продолжил Нехожин. — В момент эволюционного кризиса решающим фактором оказывается так называемое избыточное внутреннее разнообразие системы. Это означает, что некоторые маргинальные формы жизни, не играющие существенной роли на данном этапе развития, во время эволюционного кризиса оказываются способны дать на него адекватный ответ и выходят, таким образом, в авангард эволюции. Например, первые эвкариоты возникли еще задолго до конца эры прокариотов. Однако они не играли какой-либо заметной роли вплоть до Кислородного Кризиса. Немногочисленные эвкариоты на фоне преобладающей массы прокариотов существовали в форме избыточного внутреннего разнообразия. Но в момент кризиса их потенциальные возможности получили преимущества, и они вышли на передний план эволюции.

Подобно этому и люди с «третьей импульсной» существовали в человечестве уже в XXI веке и, видимо, даже раньше, никому неизвестные, часто неизвестные даже сами себе. Именно они представляли собой то самое «избыточное внутреннее разнообразие» и были готовы дать адекватный ответ на Глобальный Эволюционный Кризис. По сути, с середины XXI и весь XXII век набирало силу это маргинальное движение люденов. Они формировали свою расу, чтобы открыто заявить о себе, как о новом авангарде Эволюции во время Большого Откровения. Мы с вами живем на самой стремнине этого переходного процесса, можно даже сказать, уже в «постсингулярную» эпоху. Труднее всего пришлось первым метагомам, Павлу и Софии Люденовым. Им пришлось первым прокладывать путь, и я теперь почти уверен, что их работа началась уже тогда, в двадцать первом веке.

— В двадцатом первом?! Вы шутите?

— Да, если не в двадцатом. Я думаю, что когда они подошли к окончательной трансформации тела, им обоим было уже более двухсот лет. И все это время потребовалось на то, чтобы осуществить процесс инициализации «третьей импульсной». Я провел специальное исследование, пытаясь добыть о них хоть какую-то информацию, выяснить хотя бы место и годы рождения. Мне ничего не удалось выудить из БВИ, как я и предполагал. Много времени провел, роясь в архивах. Но, к сожалению, и там ничего не смог обнаружить. Предполагаю, что они несколько раз меняли имена, и старались держаться в стороне от людей, жили в уединенных местах, посвящая себя полностью своей работе. Думаю, в какой-то момент вокруг них начала сплачиваться группа учеников, тоже имеющих «третью импульсную». Скорее всего, Павел и София могли каким-то образом определять потенциальных люденов без специальной аппаратуры. Возможно, обладали особыми «пси-способностями» для этого.

— Вы рассказываете потрясающие вещи, Ростислав!

— Да, Максим. Природа всегда порождает достаточное количество маргинальных индивидуумов, готовых штурмовать следующую эволюционную вершину. Ведь цель Эволюции совсем не в том, чтобы создать общество, в котором «все люди счастливы, живут долго, и никто не болеет» и тем более — не все эти абсурдные проекты сращивания человека с компьютером. Такое общество, на самом деле, означает остановку Эволюции, деградацию человечества, новый вид «технократического» или «биотехнологического» рабства, тот или иной вариант «дивного, нового мира». Цель Эволюции в том, чтобы выйти на принципиально иной уровень, изнутри взрастить Новый Вид, обладающий бессмертным сознательным телом с помощью тех могучих скрытых сил, которые изначально заложены в человеке Ноокосмом… Это вы хорошо сказали… Вторая волна. Я думаю, Вторая, но отнюдь не последняя. Теперь уже очевидно, что в ближайшее время человечество поредеет еще на несколько сотен тысяч человек. Это уже не та капля в море во время Большого Откровения, когда люденов было не более полутысячи. Это уже похоже на Эволюционное Цунами. Интересно, как к этому отнесется Мировой Совет?

— Хотел бы я сам это знать… — задумчиво сказал я. Мне почему-то вспомнился Геннадий Комов с его резкой «анти-люденовской» позицией, которая с годами, похоже только усиливалась.

В это время рядом с нами остановилась группа ребятишек, мальчишек и девчонок лет одиннадцати, двенадцати. От их группы отделилась одна симпатичная девчушка в синеньком комбинезончике и светлой маечке с цветочками и, подойдя к нам, обратилась к Ростиславу:

— Ростислав Аркадьевич, а вы можете показать нам еще раз ракопаука с планеты Пандора?

— Легко! — закричал весело Ростислав, вскакивая. — А вы не испугаетесь, как в прошлый раз?

— Нет, — в разнобой загудела вся ватага.

— Ну, смотрите!

Ростислав принял забавную позу, выставив одну ногу вперед, согнул ноги в коленях и поднял руки с растопыренными пальцами, изображая видимо клешни. Резкий, пронзительный, скрежещущий, пробирающий до самых печенок, звук пронесся по парку. Где-то заполошенно залаяли собаки. Вся ватага со смехом и криками бросилась врассыпную. Даже я вздрогнул, и на мгновение мне показалось, что у меня заложило уши. Да, надо сказать проделано это было мастерски и очень натурально. Если бы у меня были закрыты глаза, то я был бы почти уверен, что нахожусь в опасной близости от этого пандорианского чудовища. Ростислав, посмеиваясь, снова уселся на скамейку.

— Ну, Ростислав! — с восхищением сказал я. — У меня просто нет слов!

— Это необычные ребятки, — сказал он, улыбаясь. — Все они псионики. Учатся в интернате при нашем институте. Мне нравится работать с детьми. Они гораздо более восприимчивы и открыты, чем взрослые и хорошо воспринимают идеи псионики. Мы уже разработали специальную программу для работы с ними. Я вполне уверен, что скоро мы сможем целенаправленно формировать «третью импульсную» в нашем институте у ребятишек, которые имеют склонность к этому.

— А их родители не будут против?

— Вы задаете трудный вопрос, Максим, — посерьезнел Ростислав. — Видите ли, никакие родители не могу сделать такой выбор за ребенка. Дети сами должны сделать свой выбор. Если они хотят идти вперед, если в них живет потребность чего-то «иного», иной жизни, иных возможностей, другого более великого существования, как родители могут им запретить это? Разве должна эволюция считаться с родительским эгоизмом?

— Ростислав, многие родители вас не поймут. Вы наживете себе кучу врагов! Они поднимут против вас Мировой Совет!