Ант Скаладинс - ПАРИКМАХЕРСКИЕ РЕБЯТА. Сборник остросюжетной фантастики

Первую монетку я бросил нищему сегодня… Пришла в голову мысль: он-то в чем виноват?.. В чем виноват я — разве кого-нибудь обидел, сделал плохо, разве нарушил закон или был худшим учеником в классе?..

Почему какая-то глупая машина вольна решать мою судьбу? Ведь я — живой, а она — обыкновенная железка? Почему в конце концов мы слепо доверяем и подчиняемся ей, набору ящиков, раскинувшему щупальца по цивилизованному миру?

Никогда не слышал о тех, кого машина лишила коэффициента. Но можно представить, что уготовила она им, если участь тех, кто все-таки получил «единицу», настолько печальна.

До дома оставалось недалеко, когда прямо передо мной, нарушая правила движения, приземлился небольшой аэролет. Из него выпрыгнули двое мужчин и с озабоченными лицами кинулись ко мне. Один встал сзади, другой цепко схватил меня за руку.

— Вы Нино Мисевич?

— Да, — ответил я и дернул руку, пытаясь освободиться.

— Предъявите документ.

— Отпустите, кто вы такие?

Тот, что стоял сзади, залез во внутренний карман пиджака и вытащил мой паспорт.

— Он, — услышал я довольный голос.

— Пройдемте, — потянул меня первый.

— Куда, что вам нужно?

Они втолкнули меня в аэролет, тут же захлопнулись дверцы, и он взмыл вверх.

Я не мог прийти в себя от неожиданности.

Один незнакомец занял место пилота. Другой сел рядом, полуобняв меня, не выпуская моих рук. Так поступали с преступниками. Что я мог натворить, раз со мной так обращались?

Аэролет поднялся над городом так, что тот стал теряться в серебристой дымке, и, прижав меня к сиденью, ринулся куда-то вперед. Высота неимоверная, так высоко запрещалось летать частным машинам — я стал догадываться, в чьи руки попал. Неужели мной заинтересовалась Служба Преследования?

— Джо, большая удача, мы вовремя перехватили парня, если бы он успел смыться, нам бы здорово нагорело.

— Да, — ответил другой, — вечно в центрах не читают инструкций.

— Куда вы меня-везете? — не выдержал я. — Что вам нужно?

— С тобой не разговаривают, парень… Ты и так причинил нам массу хлопот, вздумай ты смыться, мы бы все равно должны были тебя разыскать… Приказ начальства. Лысый из Центра получит свое — в инструкции ясно написано: о каждом, не получившем квалификационного балла, нужно незамедлительно сообщить куда следует, а самого выпускника задержать до особого распоряжения.

— Сколько таких, как я?

— Много будешь знать, рано состаришься. Лучше сиди смирно и не рыпайся. Говорят, от таких, как ты, всего можно ожидать.

Я замолчал, откинул голову на прохладную спинку кресла. Я лихорадочно соображал, куда меня везут и чем это может кончиться.

По всему выходило, ничего хорошего получиться не могло.

Вспомним еще раз о тех, у кого «единица», — их можно ударить, избить — никого не накажут. Наоборот, окружающие будут взирать на бившего с сочувствием — раз он так поступил, значит, так нужно.

Я где-то слышал, что нищих иногда отлавливают, чтобы проводить на них особо опасные эксперименты, связанные с риском для жизни. Может быть, и я предназначен для подобного?

В таком случае, дела плохи…

Как затравленный заяц, я вжался в кресло — изо всех сил стараясь успокоиться. Главное — не запаниковать, паника — безумство, тогда перестаешь соображать и творишь глупости. Позволить себе роскошь делать глупости в моем положении я не имел права.

Аэролет стремительно несся вперед. Я попытался прикинуть его скорость, но этого не потребовалось, стоило взглянуть за спину пилота — индикатор показывал полторы тысячи километров в час. Солнце сияло слева под прямым углом, значит, мы двигаемся на юг. Прикрыл глаза, пытаясь представить географическую карту. Это удалось. Подсчитать на глазок время полета просто. Выходило, минут через десять — пятнадцать мы должны пролетать над самым большим заповедником на Земле — «Терра Фе».

В заповеднике, среди дикой природы, разыскать беглеца невозможно.

В тот момент я не думал, что идея, пришедшая от отчаяния в голову, безрассудна. Она казалась единственно возможным выходом. Не хотелось становиться кроликом в каком-то эксперименте.

— Парень, ты не заснул? — толкнул меня сидевший рядом.

— Нет, — ответил я сквозь зубы.

— Злючка, — рассмеялся он, — мне такие по душе. Люблю парней с характером. В наше время мужики стали похожи на баб… Том, мы скоро?

— Да, — ответил, не оборачиваясь, пилот, — минут через пять будем на месте.

Впереди показалась огромная сиреневого цвета туча, застилавшая горизонт. Она заволакивала землю, аэролет приближался к ней сверху — от этого казалось, что мы подлетаем к неведомой страшной стране… Яркая молния перерезала ее край.

— Опять не слава богу, — сказал разговорчивый мужчина рядом со мной. — Том, мы не грохнемся?

Пилот рассмеялся.

— Ты не видел космических бурь. Такие, как ты, вечно принимают насморк за серьезную болезнь.

— Куда уж нам…

Между тем мы очутились над черной пугающей страной. Пилот сбавил скорость и начал снижаться.

Аэролет несся, едва касаясь налетающих вершин. Впереди сверкнуло, тонкий луч молнии, потерявшись в блеске холодного солнца, пропал вверху.

— Ну что, ребята, — бросил пилот, — никогда не были в аду?

С этими словами он повел машину вниз — нас окутала непроницаемая тьма.

Мои мучители, судя по их профессии, не раз бывали в аду — мне же не приходилось. По прозрачному колпаку машины хлестала вода, аэролет затрясло, повалило набок, так что я опрокинулся на разговорчивого.

Тот, при следующем вираже, насел на меня, я стал бояться, что может открыться дверь. Тогда мы дружно вывалимся и весело проследуем вниз.

Признаться, я радовался. Подобный конец представлялся естественным. В некотором роде справедливость бы восторжествовала, и порок — несовершенство мироустройства, которое я так отчетливо ощущал, — был бы наказан.

Но дверь не открылась. Пилот сгорбился у рулевого колеса и, как показалось, стал тихонько напевать. Вероятно, это был старый космический волк, списанный за грехи на Землю. Вид разбушевавшейся стихии доставлял ему наслаждение.

— С ветерком! — закричал он, оглянувшись.

Я успел подумать, что он сумасшедший, — выражение его глаз было совершенно ненормальным.

В это время совсем близко ударила молния. Я дернулся, выдернул руку и прикрыл лицо. В кабине запахло паленым, аэролет стремительно проваливался вниз, плотный ком подкатил к горлу, и стало трудно дышать.

— Идиот! — рычал на пилота мой спутник. — Что ты наделал?

Но тот не отвечал. Голова неестественно клонилась набок, вывернулась, из рассеченной губы побежала вниз струйка крови.