Б Липов - Метагалактика 1995 № 3

— Хочешь, чтобы тебя на роль утвердили — взгляни на диван и сделай вывод.

К подобному своеобразному посвящению в героини он давно привык и не ожидал строптивости от какой-то, никому не известной девчонки. Ну, а Эльвирочка недаром с детства с родителями в Японии жила. Подобное предложение отклонила, а когда разъяренный Ацедофеленов попытался насильно склонить ее к «обряду», то провела ему и ввод и вывод, по всей науке «кунфу», не хуже той леди из видика.

Естественно, скорая помощь, институт Склифосовского, милицейские канарейки, следователи… Шьют Эльвирочке 108 II статью УК. Ей бы повременить, может разберутся, оправдают… Какое!.. Наглоталась люминала и, следом за потерпевшим, в Склиф, только в другое отделение. Да уже поздно. Еще в «неотложке» состояние клинической смерти наступило. Пришлось бедняжку в анабиозную капсулу поместить, до лучших времен. Может, когда разработают методику — оживят?!

А пока она у нас — ведь по документам, фактически, умерла. Ну, а режиссер тоже долго не прокантовался в больнице — следом за ней в ад. С диагнозом: «многочисленные переломы и кровоизлияние в мозг». Вот.

А недавно опять пришлось восклонировать Ацедофеленова. Это после предложения той, новой роли…

Девушка, скажу тебе, босс, на все сто! Честная, бескорыстная… Да ее Богема на руках носит! Любимица… И как ты затесался в ее избранники, диву даюсь? Да и не я один: многие косятся. Так что, будь поосторожнее, понял? — Яков утомленно вздохнул. — Береги Эльвирочку. Может, чем черт не шутит, — он загадочно качнул гривой, — и на Земле встретитесь…

— Сестра, переходите на транквилизаторы.

Владимир Иванович был потрясен рассказом Якова. В голове, как в компьютере заработал блок памяти, перебирал все известные ему публикации в научно-популярной литературе, касающиеся вывода из состояния анабиоза.

На ум пришли две подборки из «Науки и жизни», где популярно сообщалось, что в США проведено несколько удачных экспериментов. Но, то в США… Когда-то эти разработки признают не псевдонаучными и у нас…

— Босс, да ты не хмурься! Эх… — Яков досадливо долбанул кулаком по столу. — Зря я это все рассказал… Будешь теперь, как в воду опущенный ходить, нянчиться с мыслью, как бы словчить, выдернуть Эльвирочку отсюда. В принципе, есть одна возможность. Но это — компетенция Всененавидящего ока…

— Что за Око? — Ухватился, как утопающий за соломинку, Ахенэев за слетевшую с языка Якова фразу.

— Сатана! Тот кто тебя сюда заслал. Вот ему-то начхать на любые условности: называйся они хоть научными, хоть моральными, хоть социальными, — один черт!

Сумеешь к Самому подъехать, считай — все устроится! В общем, не унывай, что-нибудь сообразим: в конце-концов, для чего существует восьмой круг? Ой! — Яков испуганно огляделся по сторонам: не слышал ли кто его пьяного откровения. Но волновался он зря. Каждый занимался, чем заблагорассудится. Даже Беспардоннов, изрядно захмелевший, забыл об истинной причине гулянки и усердно ухлестывал за подсевшей к нему шатенкой: модной, архиэмансипированной мадемуазель из компании киношников.

— Что это ты, Яша, так струхнул? — Фантаст удивленно заметил, что секунду назад багровый черт побелел как мел.

— Босс! Молчок! Ясно? Если Сатане донесут, что я растрепался о том, как в восьмом круге программируют не только людские души, а необходимые земные пертурбации лет на сто вперед, то… И вымолвить страшно, чем это может обернуться… Эй, язык мой, враг мой…

— Ладно, не беспокойся. — Заинтригованный Ахенэев был вынужден оставить расспросы: таким затравленным выглядел его помощник. Но у Владимира Ивановича появилась надежда!

Яков блуждающе зыркал по залу и даже заглянул под стол.

— Да успокойся ты, на самом деле, никому я ничего не скажу. Что ты дурью маешься?!

— Тихо! Всененавидящее Око не дремлет! То, что я проговорился — это пол беды, ты — свой… Рано или поздно, а услышал бы… Посторонних побаиваюсь. Намотают на ус, вот тогда — не сносить головы.

Но в зале, по-прежнему, каждый вытворял то, на что горазд: пили, ели, кутили…

Наконец, черт утихомирился и, добрав очередную порцию марочных «Ессентуков», опять побурел лицом и, недаром же существует мудрая пословица: «сказавший „а“, да скажет „б“», развязал заплетающийся язык.

— Эх, Вольдемар, Вольдемар! — Он заглотнул подступающее к горлу мычание. — И ничегошеньки ты не подозреваешь… А ведь нам о каждом из смертных известно все до капельки… Еще до их рождения! И кем кто будет, и чем кончит, и даже, в каком качестве сюда приползет…

— Это как это? — Брякнул обескураженный Ахенэев, заподозрив, что именинник все-таки хватил лишку.

— А вот так! Очень даже просто. К примеру: у вас там Дарвин в почете?! Гений мол, эволюцию видов научно обосновал… Слыхал небось?…

Ахенэев утвердительно, скороговоркой оттарабанил:

— Да-да-да. Ну-ну-ну…

Яков смешливо сощурил хмельной глаз и, довольный тем, что может блеснуть эрудицией, выложил главный козырь.

— Что — ну? Сплошной идиотизм и Дарвин — первый дурак! Хочешь истинную подоплеку учения знать?

Владимир Иванович обеспокоенно, слабея от предчувствия чего-то сверхъестественного, откликнулся эхом.

— Хочу…

Черт заиграл грудью, как девица, ищущая любви и, исполненный чувства собственной значимости, произнес:

— В последние лихолетья ад стал хиреть. Появился дефицит в грешниках. А нимбоносным — до лампочки! У них — полный ажур. Знай себе — выпендриваются друг перед другом, да жиреют от безделья. Что им индустриализация? Зарылись, как кроты в землю, в натуральное хозяйство — вот и все заботы…

А нам: и экономику поднимать, и НТР творить — шагать в ногу со временем. Что прикажешь делать? Как увеличить приток нужных рабочих душ в преисподнюю? Назрела проблема срочной мобилизации.

Вот верховные ада и решились на ход конем: обложили матом райских деляг.

Подкинули Дарвину идейку: шарахнули импульсом по его умной башке, подключили дополнительно миллионов двадцать нервных клеток и — пожалуйста! Родилась теория «Эволюция видов». Как из обезьян мужиков лепить.

Тут уж и попы взвыли, а куда деваться? Теорийка без изъянов. Впору и самим в дарвинизм уверовать… Такие-то, Вольдемар, дела… Как говориться: лиха беда-начало. Сейчас-то у нас в аду целый арсенал средств… Стоит возникнуть нужде в чем-нибудь этаком, сверхгениальном: быстренько импульс и — в члены-корреспонденты, в академики. Правда, случаются сбои. Так, одного в академики ВАСХНИЛа возвеличили, думали толк получится, а он, дуролом, такого в сельском хозяйстве наворочал, сам черт ногу сломит… Вот это — от бога… Только в раю булки на деревьях растут… Короче, много болтать не буду, да и сам не все знаю, но задумка насчет Сатаны верная. Просто намекни ему, при расчете, о своих трудностях, а заодно можешь кого из знакомых на Нобелевскую прокатить, и — считай в дамках! Всененавидящее Око ежели что и решит, то без проволочки, как отрубит!